Прыжок над пропастью

Те три дня стали самым долгим сроком, который Вера провела вдали от Алека. К утру вторника тоска по сынишке стала нестерпимой. Они разговаривали по телефону каждый день: Алек наслаждался жизнью и без умолку рассказывал ей о разноцветном песке в Алум-Бэй, об иголках, которые не настоящие иглы, а скалы под названием «Иглы».

Из окна спальни Вера следила, как за поворотом скрывается машина Росса. Она пребывала в полном расстройстве чувств. В холле громко лаял Распутин – как всегда, когда хозяин уезжал.

– Тихо! – прикрикнула она.

В ванной бормотало радио, но Вера не слушала. Мысли ее были далеко. Запахнувшись в халат, она спустилась вниз. Тапочки шлепали по холодной плитке в холле. Потом она оказалась в теплой кухне.

Для нее все было накрыто к завтраку; на тарелочке для хлеба лежали две капсулки – чтобы она не забыла их принять. Непохоже, чтобы ей стало заметно лучше. Приступы тошноты по-прежнему повторялись в течение всех выходных; вот и сейчас ее слегка подташнивает.

По каменным ступенькам она спустилась в погреб, включила свет и мимо полок с винными бутылками прошла к противоположной стене, где находился встроенный морозильник. Сунув руку между морозильником и стеной, она извлекла мобильник и унесла его наверх.

В комнату пришлепал Распутин, понюхал пол, взял со своей подушки резиновую косточку и начал ее грызть. Вера зевнула. На часах – без десяти шесть.

Она включила телефон. Ей звонили три раза.

Свой новый номер она давала только одному человеку.

«Вера, это Оливер. Пятница, семь тридцать вечера. Извини, что не позвонил раньше, – пришлось ждать, когда придут результаты анализов. Позвони, как только сможешь. Звони в любое время на домашний номер или на мобильный».

«Вера, это опять Оливер. Суббота, утро. Я буду занят с пациентами до полудня. После этого звони мне на мобильный».

В его голосе слышалась тревога, которая обеспокоила ее. Ей показалось, что тревога нарастает с каждым новым звонком. Последний звонок был проникнут каким-то отчаянием:

«Вера, это Оливер. Воскресенье, одиннадцать часов. Мне очень нужно как можно скорее поговорить с тобой о результатах анализов. Если тебе удастся прозвониться мне на голосовую почту, оставь сообщение, когда тебе можно перезвонить».

Вера подождала до восьми, а потом позвонила ему домой. Ей никто не ответил. Она позвонила на мобильный и оставила сообщение.

В девять Оливер перезвонил ей. В десять она села в поезд и поехала в Лондон.

46

В десять «Боинг-737» приземлился в аэропорту Малага в Испании. Росс, с кожаным чемоданчиком в руках, ступил на трап и сощурился от яркого солнечного света, пропитанного запахом керосина.

Следом за другими пассажирами он сел в автобус. Через десять минут – в его руках по-прежнему был только один чемоданчик – он прошел таможню и очутился в полумраке зала прилета. В глазах зарябило от разноцветных вывесок и плакатов встречающих: «Куони», «Томас Кук», «М.А. Банун», «д-р Питер Дин», «Авис», «Дэвид Ройстон». Наконец он увидел потрепанный кусок картона, на котором было нацарапано: «Д-р Росс Рансом».

Встречавший его субъект сильно смахивал на сутенера; по-английски он не говорил. Он настоял на том, чтобы нести чемоданчик Росса; затем жестами пригласил его к выходу, где их ждал сверкающий белый «мерседес». За рулем сидел шофер.

Сутенер открыл перед Россом заднюю дверцу, вручил ему чемоданчик, а сам уселся на переднее пассажирское сиденье. В кожаном салоне пахло сигарным дымом и было прохладно, почти как в холодильнике.

– Как долетели, сеньор Рансом? – приветствовал его водитель на ломаном английском.

Пристегиваясь ремнем безопасности, Росс ответил:

– Спасибо, хорошо. – Он раскрыл чемоданчик, достал мобильный телефон и номер «Британского журнала пластической хирургии», который не дочитал в самолете, а еще солнечные очки – их он сунул в нагрудный карман пиджака. Обращаясь к обоим своим спутникам, он спросил: – Как поживает иль капитано?

Трогаясь с места, водитель повернулся к нему. На губах его расплылась широкая улыбка, обнажающая ряд золотых зубов.

– Кто, сеньор Милуорд? Она есть поживает очень хорошо.

– Отлично.

Росс позвонил своей секретарше. Она понятия не имела о том, что он в Испании; он ничего ей не сказал. Секретарше было известно лишь, что сегодня, во вторник, он взял выходной, чтобы продлить короткий отдых. Росс не хотел, чтобы кто-нибудь узнал о его поездке в Испанию.

Аэропорт остался позади, и дорога пошла в гору. Небрежно оглядывая пустыри, поросшие кустарником, которые спускались по склону холма вниз, к Средиземному морю, Росс сосредоточился на разговоре с Люсиндой. Нужно уточнить график приема пациентов на следующие три дня. В четверг, напомнила Люсинда, назначена повторная операция леди Джеральдине Рейнс-Райли. Кстати, добавила секретарша, сегодня утром пришло письмо от поверенного леди Джеральдины. Он сообщает, что его клиентка не удовлетворена работой хирурга; повторная операция влечет большие неудобства для нее, и потому она требует компенсации.