Прыжок над пропастью

– Вы ответите на звонок? Сержант уголовного розыска Ансон. Он ждет.

– Соедините.

Прозвучал звонок, и в холл с лаем выбежал Распутин. Следом мчался Алек, крича:

– Мама вернулась! Мама вернулась!

– Вряд ли, мой милый.

– А вдруг?

Бабушка быстро выглянула из окна библиотеки, чтобы проверить, кто пришел. Она всегда настороженно относилась к чужакам и не спешила открывать им дверь.

На дорожке стоял незнакомый ей синий внедорожник, а на крыльце – высокий, хорошо одетый мужчина, которого она никогда раньше не видела.

Маргарет из предосторожности накинула цепочку на входную дверь и только потом повернула в замке ключ. Когда она приоткрыла дверь на несколько дюймов, Алек высунул наружу любопытную мордочку. С виду мужчина выглядит совершенно нормально, и стрижка нормальная, но какое значение имеет внешность в наши дни?

– Чем я могу вам помочь? – спросила она.

– На пять часов у меня назначена встреча с миссис Рансом. – Голос приятный, говорит с американским акцентом.

– Встреча?

– Да, мы договорились в понедельник.

– Простите, а кто вы такой?

Он протянул ей в щель визитную карточку. Она прочитала: «Дон Росслин, начальник отдела исследований. „Молу-Орелан фармасьютикалз“, филиал „Молу-Орелан корпорейшн“».

На карточке значилось два адреса, один – в Лондоне и один – в Беркшире. Она вернула карточку незнакомцу.

– Миссис Рансом сейчас нет, – заявила она.

– Как нет? – удивился посетитель.

Решив, что мужчина не похож ни на насильника, ни на вора, Маргарет закрыла дверь, сняла цепочку и, придержав Распутина за ошейник, снова открыла дверь – пошире.

Мужчина тут же опустился на одно колено и принялся гладить собаку.

Алек сказал:

– Мама плохо себя чувствует, она в больнице. Но папа говорит, что скоро она вернется домой.

Продолжая гладить Распутина, мужчина удивленно переспросил:

– Она в больнице?

– Видите ли, моя дочь не совсем здорова.

Мужчина встал:

– Извините. Собственно говоря, потому-то я и приехал. Она включена в программу клинических испытаний лекарства, которую проводит наша компания. Мы испытываем новый препарат и надеемся, что он ей поможет.

– Я все знаю, – кивнула мать Веры.

– А сейчас мы проводим, так сказать, плановую проверку. В понедельник я разговаривал с миссис Рансом, и мы договорились о встрече. По ходу испытаний мы изучаем действенность препарата; после краткой личной беседы с каждым из пациентов мы, как нам кажется, можем добиться усиления положительного эффекта. Связана ли ее госпитализация с болезнью Лендта?

Бросив исподтишка взгляд на внука, словно не зная, стоит ли ему слушать, она ответила:

– Да.

– Мама скоро поправится, правда, бабушка?

– Конечно, милый, а этот симпатичный джентльмен ей помогает. Пойди посмотри телевизор, а я с ним поговорю. Хорошо?

Алек нехотя ушел на кухню.

– Болезнь прогрессирует, – сообщила мать Веры. – Мы считаем, ей стало хуже потому, что она обманывала нас и не принимала лекарство. У нее очень независимый характер.

– Но сейчас она принимает лекарство?

– О да.

– Тем более я должен ее повидать. Если пациент не принимает лекарство, мы получаем неверные данные. Мы стремимся к абсолютной чистоте эксперимента. Только так мы в конце концов сумеем помочь страдальцам победить их недуг. Пожалуйста, скажите, в какой больнице она лежит? Вы знаете адрес?

– Он записан в блокноте на кухне, – сказала мать Веры. – Сейчас принесу.

Через пять минут Оливер Кэбот вывел свой синий джип «чероки» из ворот поместья Литл-Скейнз. Странно быть здесь, странно разговаривать с матерью Веры: мать и дочь похожи, но вместе с тем такие разные! Должно быть, в молодости ее мать была очень красивой; у нее стройная фигура, как у Веры, и маленький прямой носик, но она совсем не похожа на дочь – и разговаривает совсем иначе.

Проехав несколько сотен ярдов по аллее, он свернул вбок и сверился с автомобильным атласом.

Больница? Вера, милая моя, неужели состояние ухудшилось за одну ночь?

На все вопросы о профиле больницы мать Веры отвечала уклончиво. Название ничего ему не говорило, но в Великобритании множество неизвестных ему больниц. Сильно ли ухудшилось состояние Веры?

Он позвонил в справочное бюро и узнал телефон клиники «Гроув». Потом набрал номер справочной:

– Я хотел бы побеседовать с Верой Рансом.

– Секундочку. – После короткой паузы сотрудница справочной вежливо, но холодно ответила: – Извините, ей нельзя разговаривать по телефону. Могу соединить вас с сестринским постом ее отделения.

– Простите за глупый вопрос, но какой профиль у вашей больницы?

– Какой… профиль?!

– Да.

– У нас частное лечебное учреждение закрытого типа, – раздраженно ответила сотрудница справочной.

– Закрытого типа?!

– Да, для психически больных.

Оливер повесил трубку.

Психиатрическая больница?!

Вера жаловалась ему: иногда она не помнит, что с ней происходит. Провалы в памяти. Неужели на сей раз приступ оказался настолько серьезным? Настолько, что ее муж и лечащий врач решили изолировать ее от общества?