Прыжок пумы

– Я не знала, что это тебя так мучает. Я понимаю, что юриспруденция не была твоим выбором, и со стороны отца было несправедливо толкать тебя туда, но…

– Дело не в справедливости. – Он пожал плечами с видом парня, слишком давно привыкшего к несправедливости, чтобы беспокоиться о ней. – Дело не в этом, и с этого момента мы говорим не об отце. А обо мне. Вся эта кухня ботанов – не для меня.

– И оставаться здесь ты тоже не планируешь, не так ли?

– Я пока не знаю, но на ближайшее время это вполне себе вариант. Я понимаю, что не разобрался, чего хочу. Остаться – это выход. Здесь у меня есть жилье, три квадрата земли под игру в бейсбол, работа, с которой я неплохо управляюсь. Здесь моя семья и ты.

– Но…

– Это нечто вроде перевалочного пункта, на время, пока… без понятия. Пока я на что-то решусь. Здесь я просто внук Сэма и Люси. Я хочу быть собой. Я поступил в полицейскую академию.

– Полиция? – Если бы он наклонился и спихнул ее с лошади, она бы не так удивилась. – С чего бы вдруг? Ты никогда не говорил о том, что хочешь стать полицейским.

– Я прослушал пару курсов по правоохранительной деятельности и один по криминологии. Это были единственные вещи, которые мне нравились во всей этой куче дерьма последние два года. Единственное, в чем я был хорош. Я уже подал документы. У меня достаточно кредитов, чтобы поступить, и мне будет двадцать, когда я начну. Обучение займет шесть месяцев, и мне кажется, что у меня все получится. Так что я собираюсь попробовать. Мне нужно что-то свое. Я не знаю, как это еще объяснить.

Она подумала: «Я твоя», но оставила эти слова при себе.

– Ты говорил об этом дедушке с бабушкой?

– Пока нет.

– Ты будешь работать в Нью-Йорке?

– Иначе бы я учился на востоке, – напомнил он ей. – И если бы я пытался всем угодить, был бы клерком в юридическом отделе в компании отца. Носил бы гребаный костюм каждый день. А теперь я буду делать что-то для себя, или, по крайней мере, пытаться. Мне казалось, ты меня поймешь.

– Я понимаю. – Она хотела, чтобы все было иначе. Чтобы он был рядом с ней. – Просто… это так далеко.

– Я навещу вас, когда получится вырваться. Как только, так сразу. Может быть, на Рождество.

– Я могла бы приехать в Нью-Йорк, может быть на семестровые каникулы, или… следующим летом.

Угрюмое выражение его лица слегка прояснилось.

– Я там тебе все покажу. Есть куда сходить и что посмотреть. У меня будет своя квартира. Будет негусто с финансами, но…

– Это не имеет значения. – «У нас все получится, так или иначе», – сказала она себе. Она не могла иначе думать о них двоих, не могла не верить, что все получится. – В Южной Дакоте тоже есть копы. – Она попыталась улыбнуться. – Однажды ты мог бы стать шерифом Дедвуда.

Эта идея развеселила его.

– Мне нужно сначала пережить академию. Многие отсеиваются.

– Тебя не отсеют. У тебя все сложится. Ты будешь помогать людям, расследуя преступления, а я выучусь и получу ученую степень и буду спасать дикую природу.

«И мы вместе справимся со всеми трудностями», – думала она.

* * *

Она указала дорогу к месту, которое выбрала. Ей хотелось, чтобы все было идеально – день, место, момент. Она не могла допустить, чтобы неопределенность и туманность будущего помешали ей.

Солнце пробивалось сквозь деревья и сверкало в воде быстро бегущего ручья. Под легким ветерком шелестели фиолетовые брызги ночных фиалок. На свету и в тени распускались полевые цветы, а птичье разноголосье звенело как музыка.

Они расседлали и привязали лошадей. Лил отстегнула свой рюкзак.

– Сначала надо поставить палатку.

– Палатку?

– Я хотела, чтобы это был сюрприз. У нас есть два дня. Наши семьи не против. – Она бросила рюкзак, положила руки ему на грудь. – А ты не против?

– Мы давно не ходили в походы. Последний раз мы с твоим отцом жили в одной палатке. – Он погладил ее руки, потянулся к ее лицу. – Все изменилось, Лил.

– Я знаю. Вот почему мы здесь, с одной палаткой и одним спальным мешком. – Она потянулась к нему, не отрывая взгляда от его губ. – Ты хочешь меня, Купер?

– Ты знаешь, что хочу. – Он притянул ее ближе, внезапно и яростно завладел ее ртом, с таким желанием, от которого жар пронзил ее живот. – Господи, Лил, ты знаешь, что хочу. Нет смысла спрашивать, уверена ли ты, готова ли ты. Ты всегда уверена. Но… Мы не готовы. Палатки недостаточно для того, о чем мы говорим. По крайней мере, такой палатки, как твоя.

Это заставило ее рассмеяться и крепко обнять его.

– У меня есть коробка с палатками.

– Прости?

– Презервативы. У меня с собой упаковка. Я никогда не иду в поход неподготовленной.

– Целая упаковка, ого. Значит, тот презик, что я ношу в кармане, вроде как не нужен… и на том спасибо, но откуда, черт возьми, у тебя презервативы?

– Мама дала мне их.

– Твоя… – Он зажмурился, а затем сел на камень, ошарашенный ее словами. – Твоя мать дала тебе коробку презервативов, а потом позволила тебе поехать сюда со мной?

– Вообще-то она дала мне их неделю назад и попросила быть уверенной и осторожной. Я держу обещание. Я готова.

Немного побледнев, Куп потер руками колени.

– Твой отец знает?