Прыжок (СИ)

— Тогда потрудись объяснить, почему твой репетитор отказался от последнего расчёта, сославшись на то, что занятия были прекращены, — пауза. — Причём с твоей стороны.

— Я больше не нуждаюсь в дополнительных занятиях, — соврал он.

— Мне пришлось оплатить весь курс, — голос стал твёрже и громче. — Остался месяц, и больше ты не будешь нуждаться в дополнительных занятиях. Завтра в шесть, — фраза прозвучала как неоспоримое утверждение.

— Я понял тебя, — покорно ответил, после чего послышались короткие гудки.

Папа одержал победу, впрочем, как и всегда. Артур понимал, что слишком избалован его деньгами, и в этом виноват только он сам. Ему не хотелось рисковать и идти против отца, чтобы отстоять свою позицию. Он его боялся и не был уверен в своих силах.

В квартире у Романова он не появлялся с того самого момента, когда позволил себе уйти, даже не попрощавшись. Чагрицкий старался не думать о том, что тогда произошло, списав всё на стечение обстоятельств и плохое самочувствие. В конце концов, стоило бы объясниться, за что он удостоил репетитора своим ударом. С этими мыслями он отправился в комнату и лёг спать, чтобы собраться с силами перед завтрашней встречей.

***

Дзинь. Дзинь. Дзинь. Перед Артуром стояла кружка свежезаваренного чая, в которой он размеренными движениями пытался размешать несуществующий сахар. Он пришёл чуть раньше шести часов. Романов молча открыл дверь гостю, тот молча снял с себя верхнюю одежду, оба молча прошли на кухню. Марк стоял спиной к Чагрицкому, смотря в окно, как будто пленённый чем-то, хотя там было только пустое серое небо. Тишина становилась слишком громкой.

— Передача игры слов, фразеологизмов и метафор, — не выдержал Марк.

Артур вздрогнул и съёжился от воображаемого сквозняка.

— Стой, — он сделал паузу. — Подожди.

— Ты не успел записать? — поинтересовался Марик, не оборачиваясь.

— Извини, что ударил тебя, — процедил сквозь зубы. Просить прощения Чагрицкому всегда давалось нелегко. — Я был не прав, хотя ты это заслужил.

— Серьёзно? — репетитор повернулся к нему лицом. — В чём, интересно, я перед тобой провинился?

— К чему эта видимость занятий? — выплеснул Артур, сжав одной рукой кружку так, что та была готова в любую минуту расколоться. — Зачем брать на себя роли учителя и ученика, если ты всё равно попрёшься к Михаилу Дмитриевичу просить за меня? У отца не вышло, но он нашёл того, у кого это отлично получится, правда?

— О чём ты говоришь? — непонимающе выдохнул Марик.

— Только не говори, что не подходил перед зачётом к преподу, чтобы тот не заваливал меня! — кричал Артур.

— Подходил, — говорит он. — Но ничего ни у кого не просил! — Романов еле сдерживался, не привыкший к тому, чтобы на него повышали голос.

— О чём же тогда был ваш разговор? — слова резко вырывались.

— Михаил Дмитриевич уточнял, правда ли ты ходишь на дополнительные занятия. Я всего лишь передал ему, что ты уверенно знаешь материал, и он может спокойно гонять тебя по всем темам, — это прозвучало твёрдо. Почему он должен оправдываться перед ним?

— Ты хочешь сказать, что наоборот дал ему «зелёный свет», чтобы он меня пытался завалить?

— А что тебя смущает? — его собеседник скрестил руки и подошёл ближе к Чагрицкому. — Ты сдал. Разве не для этого ты ходишь к репетитору?

— Чёрт! Извини, — не зная, как реагировать на открывшиеся факты, он сделал глоток уже давно остывшего чая. — Но мне сказали… И я подумал…

— Ты меня тоже извини. Я не привык к такой открытой агрессии.

— Я по-другому не умею, — хмыкнул Артур. — Бля, я был уверен, что и тут отец приложил руку, не думая, что его сын сам на что-то способен.

— Ты на многое способен, не сомневайся в этом, — Марку вдруг захотелось подойти и дотронуться до щеки, почувствовать пальцами его кожу.

— Надеюсь, что тебе больше повезло с родителями, — с улыбкой сказал парень.

— Они были чудесными людьми. Жаль, что их больше нет, — в воздухе повисла тяжёлая пауза. — На улице был ужасный ливень. Мы возвращались домой после поездки на море. Дальше всё произошло слишком быстро. Резкий фронтальный удар, за которым последовала мгновенная смерть. А я… Я выжил, — от нахлынувших воспоминаний у него закружилась голова, и он вцепился руками в подоконник. Именно этот трагический момент в жизни заставил его после окончания университета остаться здесь, в Москве, а не вернуться в свой родной город.

— Ого… — парень не мог подобрать слов. — Мне жаль. Я в курсе, что от этой фразы легче не станет и она ничего не изменит, но мне правда очень жаль.

— Спасибо, — вновь повернулся к окну.

Артур вспомнил свою последнюю поездку на море, когда их было трое, когда они считались всё ещё семьёй, а сейчас… Какая-то неправильная геометрическая фигура без равных сторон и углов, уродливый бесформенный объект.

— Давай всё-таки немного позанимаемся? — спокойно спросил Марк спустя несколько минут.

— Эм-м, конечно, — Чагрицкий посмотрел на своего репетитора. В его берилловых глазах всё ещё плескалась боль утраты.

========== Глава 8 ==========