Прыжок тигра

– Вы все же подумайте, – настаивала она до последнего, – это не пляжный отдых. С ребенком лучше в Турцию или Египет, на олл, там мороженое бесплатное и детская анимация. А тут за гидом бегать постоянно придется, автобус, паром… А если ей не понравится? – убеждала она Максима.

– Понравится, – ответил он на все доводы турагента и выложил на стол деньги. Вопросов больше не было, Максим забрал приходник и распечатки и пошел к дому. Вот теперь точно все, осталось всего три дня, можно выдохнуть перед последним броском. И Ленку предупредить, чтобы готовилась и заранее знала, что делать и куда звонить в случае чего.

– Собирайтесь, – сказал он ей через несколько дней вечером, – барахло не бери, только самое необходимое. То, что на тебе, и всякую мелочь. И вот это, – он принес из коридора черную спортивную сумку, поставил ее на столешницу из прозрачного пластика.

– Что это? – Ленка смотрела на сумку, как на змею.

– Открой. Да не бойся, нет там ничего страшного, – Максим уселся на диван и подтолкнул Ленку к столу, – давай, она тебя не укусит.

– Ладно, – Ленка расстегнула «молнию», приподняла клапан и охнула.

– Ой, мамочки. Это что? Откуда? – она обернулась на мужа, моргнула серыми глазищами и снова уставилась на содержимое сумки.

– Сама не видишь? Или забыла, как это выглядит? Я ж тебе говорил, что банк ограбил, – немного поиздевался над женой Максим, потом сжалился, застегнул сумку и усадил Ленку рядом на диван.

– Сумку возьмешь с собой, сверху тряпок каких-нибудь накидай. Завтра мы уезжаем. Ты с Васькой с Ленинградского вокзала едешь на поезде «Москва-Хельсинки», вот ваши ваучеры, билеты и паспорта, – Максим достал из рюкзака «файл» с документами. Ленка вытряхнула все на диван и принялась перебирать бумаги. Максим негромко продолжил:

– Поезд идет тринадцать с половиной часов, вы выезжаете из Москвы в половине одиннадцатого вечера, на следующий день в одиннадцать тридцать по местному времени вы выйдете на вокзале в Хельсинки и будете ждать меня там. Тихо! – прикрикнул он, видя, что Ленка собирается что-то спросить. Она кивнула молча и даже закрыла себе рот ладонью.

– Погуляете там час-полтора, я подъеду. Дальше в аэропорт, оттуда в Осло. Шенген у нас у всех норвежский. Если я не приеду до двух часов дня, позвонишь по этому номеру. Роуминг я тебе открыл, телефон будет работать, деньги на счету есть. Перепиши, – Максим нашел в телефонной книге номер мобильника норвежского бизнесмена, и Ленка забила его в память своего телефона.

– А кто это? И почему… – начала она, но Максим оборвал ее:

– Его зовут Александр Иванович, этого достаточно, назовешь ему свою фамилию, и он все поймет. Ждите меня в Хельсинки, я приеду за вами. Группу свою не жди, сматывайтесь с перрона сразу. Я вас найду. Если нет – ты знаешь, что делать. Все, иди сюда, – прервать поток вопросов жены и возмущенных реплик сейчас можно было только одним способом – немедленно отвлечь ее от ненужных мыслей.

– Повтори, – потребовал он перед уходом, и Ленка послушно пересказала еще раз, как она завтра берет такси и вместе с Васькой поедет на Ленинградский вокзал, сядет в поезд и выйдет из него уже в другой стране.

– Молодец. Все, я позвоню тебе завтра, – Максим заглянул в комнату, и посмотрел на тихонько сопящую во сне Ваську.

– Я все сделаю, – шепотом повторила Ленка, – все, как ты сказал. Макс, почему ты нас снова бросаешь? Почему мы не можем уехать все вместе? Что с нами будет, если…

– Так шансов больше – у Васьки, у тебя, у меня, – перебил ее Максим, – знаешь, как линию фронта пересекают или с территории противника к своим выходят? Маленькими разрозненными группами, что снижает возможность их обнаружения и увеличивает мобильность, – объяснил он, – а если что, у тебя есть номер, по которому ты позвонишь. Тебя встретят. Все, до завтра, – он прикрыл дверь и вышел в коридор одеваться.

Ленка проводила его, закрыла входную дверь на задвижку. Не очень хорошо получилось, но по-другому нельзя. Ничего, осталась всего одна ночь, завтра жена и дочь будут в другой стране. Самое время подумать о себе, как ему выбираться отсюда.

На удобное время билет оказался только в сидячий вагон.

– Ничего другого нет, – сообщила уставшая, с красными глазами кассирша.