Прыжок тигра

– Конь в пальто, – ответил он. – Что вам тут надо? Кого вы ждете? А ну-ка, дай сюда, – Максим вырвал у женщины телефон, проверил список исходящих вызовов. Все верно, последние пятнадцать минут ему названивала именно она.

– Не ваше дело, отпустите меня! – закричала женщина. – Вас это не касается. Я сейчас позвоню… – и сжала тонкие губы. Максим вернул ей телефон, женщина схватила трубку, глянула на Максима исподлобья и отвела взгляд.

– Если вы ждете Настю, то она не придет. Ее убили в тот день, когда вы первый раз вызвали ее сюда на встречу, – Максим, не отрываясь, смотрел в лицо женщине. Гримаса боли и злости сменилась испугом, растерянностью, однако незнакомка мгновенно взяла себя в руки.

– Я не понимаю, о чем вы говорите. Какая Настя, кто убил? Мне это безразлично, – уверенности, с которой она произнесла эти слова, мог позавидовать прожженный рецидивист.

– Врете, – перебил ее Максим, – я читал вашу с Настей переписку в соцсети, и вы сами вчера дали мне свой телефон и назначили встречу. А сегодня трезвонили каждые три минуты. За поимку убийцы дочери ее отец обещал крупное вознаграждение. У меня есть все доказательства вашей вины, и я передам вас отцу Насти.

Было уже очень темно, сквозь заросли пробивался только свет дальнего фонаря, и сначала Максим решил, что ему показалось. Но нет – он всмотрелся в лицо женщины и увидел, что она улыбается – широко, во весь рот, почти по-детски. Но заговорила она со слезами в голосе, отчаянно и зло:

– Отлично, это как раз то, что мне нужно. Ее отец – мерзавец и подонок, я надеюсь, что он сгорит в аду еще при жизни. Я рада, что кто-то прикончил эту безмозглую овцу. Плохо одно – мне не удалось сделать это самой, кто-то опередил меня. Пойдемте, я с удовольствием повторю ее отцу то, что сказала вам, и плюну ему в рожу. Я пыталась сделать это еще полгода назад, но не смогла. Мне все равно, а вы получите свои деньги. Ну, идите же, – похоже, у нее начиналась истерика, женщина высоко подняла голову, всхлипнула и попыталась сделать шаг вперед, но Максим толкнул ее к стволу березы. Женщина ударилась спиной о корягу и снова попыталась освободить руку.

– Чего же вы ждете? – прошипел она. – Или он приедет сюда, чтобы закопать меня живьем в этом овраге, как закопал уже многих в своем поганом котловане? А мне плевать, да, мне плевать! Я рада, что умру здесь, там же, где умер Андрей и сдохла эта тупая тварь – Настя Рыжикова! Боже, какое счастье! – женщина рыдала и смеялась одновременно, и больше не пыталась освободиться, и в темноте Максим заметил, как блестят ее глаза – она плакала. Мрак разорвал плотный яркий луч фар – к гаражам подъезжала машина. По засыпанной щебенкой дороге она двигалась медленно, и крики мог услышать водитель или пассажиры. Максим дважды наотмашь ударил женщину по лицу, она вскрикнула негромко, но больше не истерила.

– Не ори, – предупредил ее Максим, – тебе же лучше будет. Слышишь меня? Понимаешь, что я тебе сказал?

Машина благополучно проехала мимо, остановилась где-то далеко, загремели, открываясь, ворота, снова заурчал мотор. Так, у них есть минут пятнадцать или чуть больше, скоро человек пойдет по этой дороге от гаражей обратно. Другой тропы в сторону домов здесь нет, и вряд ли он потащится через овраг.

– Почему вы радуетесь Настиной смерти? Что она вам сделала? Это же был еще ребенок…

Женщина замотала головой, подняла ладонью вверх свободную руку, и Максим замолчал.

– Не говорите о ней, как о человеке, это настоящее отродье своего папаши, убийцы и подонка. Это сейчас она ребенок, а года через два превратилась бы в точно такую же тварь, как ее отец, только еще более страшную и мерзкую. Я рада, что этого не произошло, мир стал без нее чище, – Максим не был уверен, но, кажется, женщина снова улыбалась, когда произносила эти слова.

– Ребенок, – продолжала она, – да, ребенок. У меня тоже был ребенок, он должен был родиться еще зимой. Но эта гнилая мразь убила его, убила его во мне… Теперь у меня нет ничего, – последние слова она произнесла глухо. Это хорошо, значит, орать больше точно не будет, истерика, или, скорее, припадок закончился. Вот теперь можно и поговорить. Хотя уже и так все понятно – ей не под силу справиться со здоровым мужиком, а уж тем более свернуть ему шею. Да, в состоянии аффекта она могла убить Настю, но обыскивать трупы – для этого нужны нервы покрепче, чем у этой истерички, тут не поможет никакое успокоительное, обшаривать карманы убитых – удел профессионалов. Да и физически это замученное существо способно разве что поднять над головой обломок кирпича и уронить его себе на ногу. Но пообщаться с ней все равно придется.

– Кто вы? – спросил Максим. – Назовите себя. Скажите, кто убил вашего ребенка? Как это произошло? Когда?

– Вы же только что собирались отдать меня на растерзание Рыжикову, – возразила женщина.

– Я обманул вас, – признался Максим. – Да, не скрою, он предлагал мне деньги, если я найду его дочь. Но мне это не удалось, вернее, ее нашли без меня. Я видел, что с ней стало, с ней и с водителем.