Прыжок в бездну

— И еще одна причина, Лаура. Пока вы являетесь потенциальной супругой местра Эстфардхара, чисто теоретически ферн Ландерстерг не имеет права вас забрать.

— А грязно практически?

Халлоран усмехается.

— Мы сейчас побеседовали. Только что. Первенец правящего — особенно правящего державой — это очень и очень серьезно.

— Да, я это уже поняла, когда чуть не заморозила ваш лучший курорт.

— Хорошо, что у вас сохранилось чувство юмора.

— Это не чувство юмора. Это сарказм.

На какое-то время воцаряется долгое молчание, в течение которого Халлоран смотрит на меня, а я изучаю паутинку датчика, тянущуюся вдоль моего предплечья. Облегчать ему задачу я тоже не собираюсь, я порядком устала от этих интриг и политических игр. Устала от того, что меня использовали все кому не лень, и вот от этого — взгляда навылет, жесткого, скользящего по мне льдом, как будто не было между нами всего, что случилось на курорте, этого тепла, этих объятий, как будто он не сжимал мою руку после того, как я поломалась на катке, — устала больше всего.

Он, словно сошедшая лавина, обрушился на меня в пустоши, и я до сих пор как под этой лавиной.

— Помимо особенностей вашего малыша или малышки, — все-таки возвращается к разговору Халлоран, — существует еще его право на ребенка, и все это в принципе преодолимо. Но не без потерь.

— Что значит — не без потерь? — интересуюсь я.

— Это значит, что я мог бы — с учетом уже вашей особенности — объявить себя вашим наставником и взять под свою защиту. В этом случае ферн Ландерстерг будет иметь дело уже со мной, но это — международный конфликт. Учитывая его настрой, в котором я только что имел возможность убедиться лично, это будет не просто международный конфликт, а война.

Да, не думала я в свой двадцать один год, что когда-нибудь стану причиной войны между Ферверном и Аронгарой. Проблема в том, что я не хочу ею становиться — я никогда не жила в войне и жить в ней не хочу. Не хочу, чтобы из-за меня гибли люди. Не хочу, чтобы из-за меня разрушались дома. Драконы, да я даже представить не могу, во что это может вылиться сейчас — с ультрасовременными технологиями.

— Подводя итог вашей пламенной речи, — я понимаю что не должна злиться на него, но я злюсь. Видимо, Халлорану сейчас достается за все и за всех, кому не досталось в процессе, — я делаю вывод, что вы выдадите меня ему. Я правильно поняла?

— Есть еще один выход, Лаура.

— Какой?

— Вы можете умереть.

Да, это определенно выход. Был бы выход: Лауры нет, нет и проблем, но даже тут есть проблема — я не хочу умирать. Не хочу больше играть в эти набловы игры, и — даже если на минутку представить, что я могла бы согласиться, — как он это вообще себе представляет?

— У вас есть жена, местр Халлоран, — говорю я. — Как вы думаете, как бы она отреагировала на новость о том, что вы мертвы?

— Моя жена — это совершенно другое дело. — Его голос становится холодным, но мне плевать. Пусть он хоть весь запас лимонада со льдом выпьет из своего гигантского председательского холодильника, на меня это больше не действует.

— Правда? Ну, в таком случае кто там у вас еще есть? Брат, кажется? Как думаете, он будет счастлив, если узнает о том, что вас нет? — Мне не просто хочется орать, мне хочется швырнуть в него штативом с проводами, а после добавить аппаратурой. — Может, в вашем высоком политическом мире такое в порядке вещей — а может, вы такое уже проворачивали, а? Но я никогда. Никому. Из своих близких — пусть даже останется всего один человек в этом мире, которому я дорога, не позволю это испытать. Так что можете идти со своим предложением туда, откуда пришли. Ясно?

— Ясно, — говорит он. — И это было всего лишь предложение, Лаура. Я не собираюсь заставлять вас делать что бы то ни было.

— А вы и не сможете, — говорю, глядя ему в глаза. — Никто не сможет.

Он кивает.

— Это я уже понял.

— Замечательно. В таком случае, думаю, мы можем продолжить наш разговор. С того момента, на котором остановились, — что будет, если ответственность за меня возьмет кто-то другой? Не имеющий такого отношения к политике, как вы. Это тоже может спровоцировать международный конфликт?

— Поскольку вы сейчас иртханесса, — произносит он, — на вас распространяются законы нашего мира. То есть если у вас появится сильный наставник, который согласится взять на себя всю ответственность за ваше обучение и за вашу безопасность на время обучения, вы будете под его защитой, и — по крайней мере, до родов — Торнгер Ландерстерг не сможет на вас претендовать. Проблема в том, что его это совершенно не волнует.

— Совершенно не волнуют законы вашего мира?

— Пока он не знает о том, что вы — временно или не очень — иртханесса.

— Вы ему не сказали?!

— С одной стороны, это преимущество — по той причине, о которой мы с вами говорили. С другой — первенец от иртханессы гораздо сильнее, чем первенец от обычной женщины, и это минус. Пока мы не вывели Ферверн из Мирового сообщества, он вправе поднять вопрос о вашем содержании на территории Ферверна — хотя бы из-за сложившейся ситуации и из-за нападения на вас, которое мы не смогли предотвратить.