Прыжок в ничто

– Что вам угодно, господа? – резко спросил Цандер – Будьте кратки. Имейте в виду, что каждая минута задержки нашей работы может стоить вам жизни.

– В таком случае отложим этот разговор до другого раза, когда вы будете менее заняты, – напыщенно произнес Стормер и повернул свое войско.

– Подождите. Я предлагаю всем разойтись по своим каютам. Мы сейчас будем работать в кают-компании, и ее необходимо очистить, – сказал Ганс. – Мэри, Жак, проводите пассажиров.

Спутники Стормера переглянулись. После их капитуляции победители диктуют условия: роспуск армии. Приходилось подчиниться и этому. Стормер повернулся и с преувеличенной любезностью поклонился Гансу. Но глаза Стормера красноречиво говорили: «Мы еще посчитаемся».

Когда все ушли, Винклер рассмеялся и, хлопнув Ганса по плечу, сказал:

– А со свистом – это неплохо организовал. Предусмотрительно.

– И насчет кают-компании тоже хорошо придумано, – прибавил Цандер. – Изоляция пассажиров сейчас необходима. Они плохо действуют друг на друга, находясь вместе.

– Одного я уже изолировал – Пинча, – сказал Винклер.

– То-то я удивился, что Стормер явился без своего оруженосца! – заметил Ганс.

– Однако жаль, что Стормер не произнес своей речи. Интересно все-таки, какой ультиматум они хотели предложить нам. Идем в кают-компанию.

Она уже была очищена. Пассажиры расползлись по своим норам.

– У меня есть одно предложение, – сказал Ганс. – Если бы нам даже удалось отвинтить раму иллюминатора, мы встретились бы с другим препятствием: внешние защитные ставни над стеклами уж, наверно, оплавились в пазах, и их не отодвинуть. Толщина щитов невелика. У нас есть запасные щиты и стекла. И я предлагаю разбить стекло иллюминатора и просверлить отверстие в ставне. Таким путем мы не причиним больших повреждений ракете и выйдем наружу.

План был принят, и все принялись за работу. Не без труда разбили изнутри толстое, прочное стекло.

Со щитом пришлось повозиться еще больше. Нужно было по всей окружности иллюминатора просверлить множество дыр.

По примеру Ганса Цандер и Винклер оделись потеплее, закрыли герметическую дверь в коридор и начали сверлить.

С момента посадки на Венеру прошло уже несколько часов. Быть может, из-за недостатка кислорода о еде никто не думал. Но усталость чувствовалась все сильнее. Кружилась голова, шумело в ушах, беспорядочно работала мысль.

У пассажиров после недавнего возбуждения наступила реакция. Все сидели сонные, как осенние мухи. Головы склонялись на плечо, руки поднимались и опускались вяло и безжизненно. Всеми овладела апатия… Лучше других чувствовали себя в своей каюте жена доктора Текера с ребенком: Ганс успел поставить в ее комнате баллон из «неприкосновенных запасов». Здесь дышалось легче. Текер возился с пациентами.

А в кают-компании скрежетало сверло, приводимое в движение электричеством. Внезапно сверло провалилось. Первая дыра. Ганс вынул сверло, приложил к отверстию нос, потянул воздух. Цандер и Винклер, затаив дыхание, наблюдали.

– Ну что? – не вытерпел Цандер.

– Не чувствую. Более плотный и теплый воздух кают-компании выходит наружу. Для вентиляции надо сделать по крайней мере две дыры. Пока чувствуется, что внешний воздух холодный и как будто серой попахивает, – доложил Ганс.

Когда просверлили вторую дыру, все почувствовали, как потянула ледяная воздушная струя, насыщенная серными парами. Ганс, Винклер и Цандер вдыхали этот воздух, с волнением поглядывая друг на друга. Воздух был неприятный, но никто не почувствовал себя плохо.

Ганс вдруг подошел и закрыл кран кислородного баллона.

– Зачем ты это делаешь? – спросил Винклер.

– Затем, что мы дышим смешанным воздухом. Надо получить чистую венерианскую атмосферу.

С каждой новой дырой в каюте становилось холоднее и все больше пахло серой.

Дыхание становилось все более учащенным, голова кружилась.

– Кислород, безусловно, есть, но его маловато, – сказал Цандер. – Однако из этого еще не следует делать заключения, что таков весь состав атмосферы. Возможно, что мы опустились на горную вершину.

Тревожно зазвонил электрический звонок. Винклер поспешил открыть дверь. Вошла взволнованная Мэри.

– Стормер бушует, – сказала она. – Ходит по каютам и кричит, что вы заперлись, чтобы открыть форточку только для себя, а пассажиров удушить.

– Вот идиот! – воскликнул Ганс – Ведь с ними были ты, Мэри, и Жак. Не хотели же мы и вас удушить. Кто его выпустил?

– Доктор настоял, чтобы открыли каюту. Он хотел осмотреть Стормера, а тот вышел. Почему у вас так серой пахнет?

– Венера душится такими духами, – отвечал Ганс.

Вбежал Текер:

– Кислороду! Дайте скорее кислороду! Пассажиры задыхаются. Леди… – он вдруг сильно закашлялся – Что это за газ?

– Распорядитесь, доктор, чтобы все скорее надели противогазы, – сказал Цандер. – Вы, Мэри и Жак, займитесь этим делом. Принесите и нам противогазы, Мэри.

Винклер просверлил последние дыры. Ганс вооружился тяжелым молотом.

– Попробую выломать, – сказал он, отстранив Винклера. По ракете раздались гулкие удары молота. Леди Хинтон казалось, что это забивают гвозди в крышку гроба.