Прыжок в прошлое. Эксперимент раскрывает тайны древних эпох

Древние египтяне добавляли еще одну операцию. В отверстия, выдолбленные в камне они забивали мокрые деревянные клинья, которые под воздействием солнца расширялись. Повторное поливание клиньев вызывало эффект разрыва, что в конце концов приводило к появлению трещин в нужно направлении. Потом монолит окапывали, и он отделялся от скалы карьера. Такие приемы видны на неоконченных египетских обелисках. Во время опытов в Асуанском карьере экспериментаторы отделяли репликами древних, приблизительно пятикилограммовых долеритовых шаров пятимиллиметровый слой гранита за час. Этот показатель позволил вычислить, что асуанский обелиск могли отделить от скалы и отформовать за пятнадцать месяцев приблизительно 400 мужчин — 260 из них должны были с силой бросать с высоты долеритовые шары на породу, а остальные убирать образующиеся осколки и песок. Эти данные, как кажется, подтверждаются и египетскими источниками, которые сообщают, что выемка меньшего по размерам обелиска из Карнака продолжалась семь месяцев. Описанный эксперимент, однако, был настолько невелик по масштабу, что вызывает у нас сомнения в соответствии приведенных вычислений реальной действительности.

Из бутовых пород, использовавшихся, например, в Стонхендже, — долеритов, риолитов, вулканических туфов и песчаников — особой твердостью и сопротивляемость отличаются долериты. (Кстати, долериты были чрезвычайно популярным материалом у древних месопотамских и египетских ваятелей.) Они обрабатываются в два-три раза труднее, чем розовый асуанский грани, также весьма ценимый египетскими скульпторами и архитекторами. Если мы припомним тот факт, что каменотесы позднего каменного века, когда происходило строительство в Стонхендже, могли противопоставить камню лишь тот же камень и свое упорство, нас уже не будет удивлять долгий срок, необходимый для формирования монолитов. При этом речь шла о далеко не простой работе. Вспомним, например, о цапфообразных связях трилитов. Предполагают, что на отделение от скалы и обработку стохенджских гигантов пятидесяти каменотесам потребовалось бы почти три года. При этом им пришлось бы мазать каменными молотами и палицами по десять часов ежедневно. Быть может, найдутся энтузиасты, которые проверят эти выкладки, так, как это было сделано в случае с перевозкой каменных блоков.

А сейчас перенесемся на далекий остров Пасхи вместе с Эрихом фон Дэникеном и послушаем его рассказ:

«Первые европейские мореплаватели, которые в начале XVIII столетия высадились на острове Пасхи, не поверили своим глазам. На небольшом кусочке суши, удаленном на 3600 километров от побережья Чили, они увидели сотни чудовищно огромных скульптур, разбросанных вдоль и поперек по острову. Целые горные массивы были трансформированы, не уступающие по твердости стали вулканические глыбы разрезаны, как масло… 2000 человек — по самой высшей оценке — никогда не смогли бы примитивнейшими орудиями создать из крепкой, как сталь, горной породы эти колоссальные фигуры, даже если бы все они работали днем и ночью».

«Стальную» породу Дэникена геологи определяют как вулканический туф. Это камень, хоть и вязкий и стойкий (однако отнюдь не как сталь!), но одновременно пористый, что значительно облегчает его разрушение. Карьер в Рано-Рараке, где когда-то приблизительно с XII по XVII век — рождались каменные колоссы, недавно снова ожил. Несколько местных каменотесов попытались подражать своим предкам. Они крошили камень базальтовыми кайлами и молотами. Работать становилось легче, когда они поливали породу водой. Если бы они довели свой эксперимент до конца, они потратили бы на вытесывание пятиметровой скульптуры приблизительно год. Далее из эксперимента следовало, что «производственная площадь» самых крупных, почти двадцатиметровых фигур требовала около тридцати каменотесов.