Прыжок в сторону. Баронесса из племени волчиц. (СИ)

Но на следующий день выехать не получилось. Утром пришёл представитель губернатора провинции и попросил задержаться. Как выяснилось позже: ночью, уже под утро, прискакал гонец от графа ле Изолвинья, старый граф обвинял Аниту в убийстве своего сына и нападении на его отряд. Анита приглашалась на судебное разбирательство на следующий день, к этому времени должен был прибыть и граф ле Изолвинья.

Эгонт ле Тариналья

Складывалось такое впечатление, что баронесса из приграничья (надо сказать, что очень симпатичная, даже красивая, девушка) специально эпатирует окружающих своим поведением. Вот и в этот раз она снова оделась как ассиша, и не только она, все девушки её свиты, которых она называет подругами, оделись так же. Только самая маленькая из них, такая же черноволосая, как баронесса, что было большой редкостью в Гардарье, была одета во что-то типа платья, очень простого, из неизвестной очень мохнатой ткани. Хоть ткань и была похожа на шерсть, но это, несомненно, была ткань! Ле Тариналья украдкой даже пощупал её, но девушка это всё равно заметила и, улыбнувшись, пояснила, что это ей дала Анита как ученице знахарки для того, чтоб она отличалась от остальных. Анита теперь тоже отличалась от остальных, надев гриссу. В отличие от грисс владетельных дворян Гардарьи, эта грисса была величиной в ладонь, как и у других приграничных баронов. Но в отличие и от их грисс, эта смотрелась миниатюрней, возможно, из-за тщательной прорисовки зверя, изображённого на ней. Зверь внешне напоминал кошку с громадными клыками, но как пояснила та же маленькая девушка в халате, эта кошечка чуть — чуть уступала размерами лошади. Ле Тариналья непроизвольно поёжился — если юная ученица знахарки знает размеры этого зверя, значит, она его видела. А раз видела, то там, откуда эти девушки, такие звери не редкость, возможно, там водятся не менее кошмарные создания. А жить рядом с таким зверьём и не быть им съеденным, наверное, не просто. Скорее всего, этим и объясняется бесстрашие и независимость баронессы и её подруг. Отсюда и презрение к всякого вида условностям и пренебрежение правилам поведения, принятым в Гардарье. Сцена допроса трактирщика, простым разговором это никак нельзя было назвать, убедила графа, что его догадки верны. После того как перепуганного владельца гостиницы отпустили, баронесса, что-то сказав своим подругам на неизвестном языке, принялась за принесенную еду. Остальные её спутники и спутницы невозмутимо последовали её примеру, совсем не обращая внимание на остальных посетителей, что притихли и с опаской поглядывали на эту компанию, возглавляемую девушкой, одетой как ассиша, но с гриссой и замашками владетельной дворянки. Ле Тариналья вздохнул — такое не могло кончиться хорошо, уж очень вызывающе вела себя баронесса. Рано или поздно неприятности должны были догнать баронессу.

Опасения графа подтвердились на следующий день, когда прибыл пристав из канцелярии губернатора провинции с просьбой задержаться. Дворянину нельзя было приказывать — только просить, но такая просьба была равносильна приказу. Баронесса не стала противиться, понимая, что её тридцать дружинников, пусть они и отличные бойцы, но против трёх сотен воинов губернатора всё-таки мало. То, что Анита может дать команду своим дружинникам идти на прорыв, граф не сомневался. Заметившая это Анита чуть улыбнулась, репутация сумасбродной приграничной владетельницы — это даже хорошо, можно на свою экстравагантность списать все странности поведения, происходящие от незнания местных законов и обычаев.

Задержка злила только Аниту, Гулана же, воспользовавшись днём передышки, заперлась в комнате с Рэнэ, а Валинья выгладила всю высохшую одежду. Она освоила утюг, от которого пришла в восторг. Такая простая вещь, но в то же время позволяет сделать одежду красивой. Охотницам, ходившим в одежде из звериных шкур, утюги были как-то без надобности, а Валинья, первой оценив достоинства рубашек из бункера Аниты, теперь увидела, как им можно придать первозданный вид. Сначала-то они были выглажены, но после первой стирки потеряли свой нарядный вид. Особый восторг у Валиньи вызывало то, что можно восстановить стрелки — ведь это так красиво!