Прыжок волка: Очерки политической истории Чечни от Хазарского каганата до наших дней

Но для Хазарии все закончилось в 969 г., когда князь Святослав завершил свое победное шествие по землям каганата, раскатав по бревнам и камням столицы и славу хазар. И Алания, воспользовавшись создавшейся ситуацией, оперативно расширилась на восток, вплоть до царства Серир. Аланы заняли «красивые равнины» (хаза аре). А что стало с нахскими племенами? Нахские дружины входили в состав войск Хазарского каганата и были разгромлены во время первой кавказской войны князем Святославом. Племена предков вайнахов, лишившись опоры в государстве хазар и растратив военные силы в войнах за Хазарию, откатились с равнин обратно в горы. Оставшиеся на равнинах общества попали в зависимость от аланских феодалов.

Ради полноты картины упомяну: известный ученый, профессор, академик Ибрагим Юнусович Алироев полагает, что в войске Святослава были чеченские полки. То есть предки чеченцев воевали в первой кавказской войне не на стороне иудейской Хазарии, а против нее, в союзе с русичами, во имя (вашей и нашей) свободы от хазарского гнета. Трудно сказать, на чем основывает И. Ю. Алироев свою смелую историческую гипотезу. Наверняка у академика есть аргументы, которые мне просто не довелось обнаружить, и исторические доказательства; хотя профессор Алироев специалист скорее в языкознании, чем в истории. Мне кажется, что нахские воины в то время были частью хазарского войска, а не войска русичей. Однако в поддержку гипотезы Алироева я сам могу привести следующее соображение: начиная с самой первой все кавказские войны были не сугубо национальными, а скорее гражданскими (мы увидим это далее). Выходцы из одних и тех же племен сражались друг с другом, так как поддерживали разные государственные системы. Мы вполне можем предположить, что многие племена и этнические общества Хазарии не встали на защиту каганата, а некоторые даже поддержали войско Святослава (без поддержки местного населения князь русов не смог бы несколько лет вести успешные боевые действия на чужой территории, вдалеке от своей столицы и баз). Виной тому стала недальновидная внутренняя национальная политика самого каганата. Изначально Хазария формировалась как союз более или менее равноправных субъектов — федерация. Конечно, под властью тюркской династии Ашина и близкой к ханам аристократии. Но тюрки — народ космополитичный, они известны в истории своим умением создавать и поддерживать максимально полиэтничные государственные образования. Все изменилось, когда власть хана-кагана из династии Ашина стала номинальной, а реально к управлению пришли беки, тесно связанные с еврейскими олигархами: они проводили дискриминационную политику по отношению к нееврейскому населению каганата. Начался раскол и развал федерации. Некоторые племена приняли иудаизм (и все равно третировались беками как «второсортные» иудеи, если по крови они не были евреями). Разрушилось былое единство интересов. Для большинства жителей Хазарии каганат стал не «своей», не «нашей», а «этой» страной. Потому Святослав так легко победил войско кагана и занял его территории, почти не встречая сопротивления, а то и находя среди местного населения союзников и рекрутируя их в свои полки.

Казалось бы, совместно со Святославом против Хазарии должны были выступить и аланы, которых совсем недавно, 37 лет назад, хазары принудили к капитуляции. Но в летописи мы читаем, что князь «и ясы побил, и касоги», то есть заодно с хазарами Святослав потрепал и предков осетин, и предков черкесов. Может, летописец слегка преувеличивает воинские успехи киевского князя? Едва ли, скорее, аланы и черкесы действительно выступили против русичей, так как имели свои планы на хазарские земли. К тому же их могли снова науськивать из Константинополя (Византия пользовалась услугами Киева в борьбе со своими соперниками, но не хотела «чрезмерного» усиления русичей на Кавказе).

Как я писал выше, князь Святослав хотел не просто разгромить Хазарию или, например, пограбить, а занять территории, освоить, поддержать славянскую колонизацию и перенести центр русского государства на юг, ближе к Дону или к Дунаю. А приемные «родственнички» — шведы пусть себе остаются в своих торгашеских городах: Новгороде и Киеве. Святослав был так последователен в своем натиске на Юг, что думается: может, он сам был из этих мест? Наследником местного южнославянского, «казачьего» племенного или военного вождя, оставшимся в раннем детстве сиротой и отданным в приемные сыновья варяжскому князю Киева — в качестве гарантии патриотической политики киевского престола? Но это история скорее романтическая, чем достоверная. Святослав мог быть по духу похож на Александра Македонского: последний тоже мало интересовался метрополией и центры своей империи обосновал много южнее. Новый город на новом месте.