Прыжок за грань

С небольшой сосны по ту сторону «колючки» спикировала хвостатая серая птица и важно уселась прямо на одну из табличек с надписью «Мины». Окинув оценивающим взглядом застывших на опушке людей, птица приспустила крылья на ребро металлического прямоугольника и принялась куковать, при этом смешно вытягивая шею. Старательно отработав восемь раз, пернатая предсказательница покачала немного хвостом, легко вспорхнула и устремилась вдоль минного поля, умело маневрируя между пучками травы и хлыстами молодой поросли.

– Интересно, это каждому или пополам? – нарушил тишину Егор.

Старый промедлил, а затем махнул рукой:

– Детские суеверия…

Друзья сидели молча, каждый со своими мыслями. Никому не хотелось первым касаться главного. Мучительная процедура предстоящего прощания сжимала тисками сердца и терзала души напарников. За эти несколько дней, проведенных вместе, они стали единым целым. Постоянное дыхание смерти, сопровождавшее буквально на каждом шагу, сплотило, укрепило и не однажды проверило на прочность их дружбу. И пусть со стороны казалось, что взбалмошные, неуживчивые и порой противоречивые характеры сталкеров не давали шанса даже на хорошие приятельские отношения, это была лишь видимая часть айсберга, скорлупа, за которой скрывалась от постороннего взгляда настоящая мужская дружба.

– Ты костюм сейчас наденешь или в рюкзаке понесешь? – начал первым Егор и принялся расстегивать ремни и молнии «Хищника».

– В рюкзаке, – выдохнул Старый.

Его лицо выражало отрешенность, безразличие к происходящему. Прищуренные глаза смотрели в одну точку, подернутые поволокой глубокой задумчивости. Казалось, нет в нем и тени сожаления или волнения, лишь налет усталости глубже врезался морщинами над переносицей. Складывалось впечатление, что ему тоже хочется сбросить броню, рвануть налегке через минное поле и «колючку», чтобы окунуться в объятия спокойной мирной жизни, но кто-то неведомый мертвой хваткой удерживает его по эту сторону Рубежа, навсегда перечеркнув всякие надежды на осуществление подобных желаний.

– Все! Я примотал оружие к костюму. Инструкция к нему, карты тоннелей и объектов во внутреннем кармане «Хищника». Артефакт оставь себе – мне он уже ни к чему, – Егор кивнул на контейнер у тюка с вещами.

– Угу…

– Ну что – давай прощаться? – поднялся Любимчик.

– Ты иди. Не люблю я это дело, – Старый встал, протянул руку.

Глаза сталкера смотрели мимо теперь уже бывшего напарника, а после крепкого рукопожатия – вовсе уткнулись в землю.

– Друг, ты бы завязывал с этой Зоной, – вымолвил Егор, не трогаясь с места. – Везение ведь когда-то закончится и…

– Счастливой дороги! – затараторил Старый. – Будет трудно – жду в гости. Вот возьми, – он в спешке вытащил из-за пазухи небольшой сверток и сунул в руку товарищу. – На память и на всякий случай. Места по ту сторону «колючки» неспокойные – можешь на мародеров напороться. В общем – лишним не будет.

Егор развернул белоснежную тряпицу. Новенькая «Beretta» сверкнула на солнце никелированной поверхностью. Два запасных магазина выглядывали из компактного кожаного чехла с зажимом для крепления на внутренний карман одежды.

– Не переживай – все смазано и проверено. Машинка что надо, сделана на заказ, – с гордостью заметил сталкер и, наконец, встретился глазами с товарищем.

– Спасибо, Володь…

Егор осекся, увидев глаза друга, наполненные влагой.

– Ну, все! Ни пуха! – Старый резко отвернулся, подхватил сверток с вещами напарника и быстро зашагал вдоль просеки. Метров через десять он свернул влево, и его фигура скрылась за кустами орешника.

Сердце Любимчика разрывалось от нехорошего предчувствия. Тугой комок подкатил к горлу. По щекам медленно скатились скупые мужские слезы. Внутри все будто кричало воплем отчаянья, болью утраты, горечью потери дорогого ему человека. Такие чувства он испытывал последний раз после смерти отца. Именно тогда случился тот единственный раз, когда в зрелом возрасте Егор позволил себе дать волю чувствам и заплакать на свежей могиле самого дорогого и обожаемого человека – бати…

Сейчас произошло то же самое. «Неужели это все? Я больше никогда не услышу его притворного ворчания и доброй шутки? Не увижу такой родной, чуть небрежной улыбки, умных заботливых и проницательных глаз?!» Любимчик продолжал стоять с подарком друга в руках, потеряв счет времени. Воспоминания прошедших дней нахлынули нескончаемым потоком. Выстрелы, взрывы, страх смерти, надорванные мышцы, реки крови, трепет оружия в руках, рев мутантов, отчаянные крики напарника, короткие минуты отдыха – все смешалось в коктейль ужаса под названием Зона. Казалось, можно вздохнуть с облегчением и бежать, бежать, бежать отсюда подальше, но тело, охваченное тоской, опустошенное чувством безвозвратной потери, лишенное очередной порции адреналина и дружеской заботы требовало именно этого мерзкого напитка, жаждало новой дозы гремучей смертельно-опасной смеси.