Псалмы Ирода

— Он пригрозил, что выдаст нас и заявит, что мы были любовниками… Саймон и я… — Казалось, тело Джеми лишилось костей. Оно обмякло, будто от него уже отлетел последний вздох.

— Любовники… — Услышав, как ее па произносит это слово, Бекка почти физически ощутила отраву на своем языке. — Вот, значит, как он это назвал? — Пол кивком указал на труп.

— Да.

— Но мы знаем настоящее имя этому, не так ли? — Впрочем, это не было вопросом.

— Мерзость перед Господом. — Звук был так тих, что самое слабое дыхание могло легко унести его прочь.

— Как ты сказал, мальчик?

— Мерзость! — На этот раз уже громче.

— Мерзость, — согласился Пол, и утвердительный шепоток пронесся по кругу других мужчин. — Та самая мерзость перед лицом Господа, которая разрушила мир.

— Но это же не было моей…

— Но с ним был ты, Джеми. Никого не было с вами, когда Марк и Иоав нашли вас обоих. — Оба названных мужчины переступили с ноги на ногу. — И никто не может опровергнуть их показания.

— А я? — закричал в отчаянии Джеми. — Неужели мои слова ничего не значат? Я же не хотел того, что случилось со мной!

— В первый раз, надо полагать, нет. Но ведь тот раз не был последним?

— Он сказал… Он сказал, что уж если однажды поимел меня, то назад пути нет. И если я не буду приходить к нему, когда он позовет, то он попросит вас прислать травницу, чтоб она осмотрела меня. И она увидит знаки…

— Значит, ты стал его вещью из страха? — вздохнул Пол.

Бекка ощутила боль в кистях. Она взглянула вниз и увидела, что так крепко сжала руки, что кровь перестала в них поступать. Свежий ветер подул сильнее и нагнал облака, закрывшие лунный лик. Холм погрузился во тьму.

Справа до Бекки доносились голоса мужчин, по очереди высказывающих свое мнение. Все они были единодушны:

— Пол, к чему волынить? Женщины, должно быть, уже переполошились. Ты же знаешь, каково наказание…

— Нам еще почиститься потом надо. А ужин ждет.

— Послушай, мне надо переменить рубашку. Этот подонок полез в драку. Она вся в крови.

— Чего мы ждем? Давай кончать!

Бекка увидела, как поднялась рука ее отца. Та, в которой не было ножа. Его голос, казалось, от края до края заполнил собой ледяной сосуд неба.

— Ты знаешь, Джеми, что я должен сделать?

— То же, что вы сделали… сделали с ним? — Голос Джеми был так тих, так безразличен, что, если бы ужас не заледенил ее, Бекка наверняка бросилась бы защищать его тело своим.

«Тебя сковал страх? — спросил Червь. — Или ты слишком умна, чтоб хотеть умереть?»

Опять заговорил ее отец:

— Нет, он умер так, как того заслужил. Он навлек это на себя теми словами, которые произнес, когда Марк и Иоав застали вас во грехе.

— Но тогда… тогда я не умру? — Было больно слышать надежду, звучавшую в его голосе.

Все, что ответил па, было:

— Уберите это прочь.

Шесть мужчин вышли из круга, чтоб поднять истерзанное тело Джона. Вместе со своей ношей они пошли прочь от холма, направляясь к полям. Пятеро остались с Полом. Он кивнул им, и они, согнувшись, стали что-то искать в траве. Пока они занимались этим, Пол подошел к Джеми и ласково провел ладонью по его волосам.

— Сынок мой. — Тяжелы были эти слова и велик был груз заключенной в них тоски и печали. И тут же Пол схватил его за волосы и без предупреждения оттянул его голову далеко назад. Лезвие ножа скользнуло по горлу юноши быстро, как шепот. У Джеми даже не было возможности вскрикнуть. Кровь все еще сочилась из глубокой раны, когда Пол отпустил тело и оно упало на траву.

Один из пяти — Иоав — выпрямился и сказал:

— Зачем ты это сделал. Пол? Ты же знаешь, что наказание по закону…

— Смерть, — коротко ответил Пол. — Это требование удовлетворено.

— Побивание камнями, — стоял на своем Иоав.

— Стал законником, Иоав? — Бекка хорошо знала эту опасную нотку в голосе отца и ужасно боялась ее. Неужели Иоав не понимает… — Я знаю букву закона не хуже тебя. Он должен быть побит камнями и должен умереть. Но разве так важна очередность этих действий, если они будут выполнены? Что ж, побейте его камнями, если хотите. — Пол нагнулся и поднял камень величиной с кулак. Затем с силой швырнул его в труп Джеми. Раздался мягкий мясистый звук, когда камень попал в человеческую плоть. — Вот. Аппетит закона должен быть удовлетворен. — Не сказав больше ни слова, Пол круто повернулся и пошел туда, куда уже ушли шестеро.

— Удовлетворен аппетит закона? — Иоав поднес ко рту сложенные рупором ладони и крикнул во весь голос: — Скорее уж совершено издевательство над ним! Неужели всему хутору предстоит испытать гнев Господен из-за того, что ты любил этого мальчишку! Да еще не из собственного приплода, а найденыша с холма!

Пол остановился и обернулся. Он даже не повысил голоса, но тот все равно, несмотря на расстояние, долетел до них — быстрый и бьющий без промаха, как стрела.

— Под этой землей лежит много костей, в том числе и кости зачатых мною, если именно они тебя интересуют. Эти кости говорят. А ты знаешь, о чем они говорят, Иоав? Об очень многом, но никогда они не скажут одного: будто, когда дело касается благополучия Праведного Пути, я проявил мягкосердечие и не выполнил того, что должно быть сделано.