Псевдо

– После ее смерти родители переехали в Стокгольм. Отца потянуло к истокам, наверное. Не знаю… У меня тогда девушка была – Рита. Любовь и все такое… Жили вместе, предложение собирался делать… Она всегда могла совладать с моим скверным характером, тоже любила Варю и поддерживала меня, но… Но я запил. Забухал так, как никогда раньше. Даже в студенчестве. Ушел в долгий и глубокий запой… Есес… Етестен… Евестенно… Эм… Короче, мы с Ритой начали часто ругаться, я перестал ходить на работу, отгородился от всего мира. Боль, которая и через пять лет дает о себе знать, тогда меня совсем убивала… В итоге, Рита не выдержала и ушла. Я ее не виню… Можно понять. Видимо, это и стало последней каплей… Для моего… моей…Эм… Короче, что-то в голове изменилось, перевернулось, щелкнуло… Не знаю, как объяснить… Мерещиться мне стал какой-то голос: по одному слову, не всегда разборчиво и всегда вне квартиры. Стоишь в очереди в магазине, и вдруг шепот чей-то. Я оглядывался, думал, что какой-то ненормальный подкрался… Но люди вокруг лишь с недоумением смотрели, как я нервно осматриваюсь… Считали меня ненормальным. Потом были фразы, а через пару месяцев целые предложения: комментарии, озвучивание мыслей, попытки завести диалог. Диалог… Вот так и появился Голос. Первый диалог завязался у нас, когда я ночью пьяный вышел в магазин за пельменями. Ага… Сейчас кажется, что эта херня со мной всю жизнь…

Я не делаю глоток чистого, не разбавленного колой рома.

– До сих не знаю, что это. К специалистам идти – загреметь на кучу обследований и вопросы, вопросы, вопросы… Нет, спасибо… – я морщусь. – Первые полгода сводило с ума не столько присутствие чужого Голоса, сколько страх и непонимание, что с этим делать. Даже из запоя вышел… Думал, что до белочки допился. Но Голос не исчез. В какой-то момент я просто привык к нему. Наверное, ко всему можно привыкнуть… К тому же, давал о себе знать он нечасто. Порой я советовался с ним и разговаривал. Это похоже на диалог по телефону, только никакого устройства нет ни в руках, ни в ушах. Все в голове. Тяжелее всего приходилось в общественных местах, на работе, на встречах, когда он, как гром средь бела дня, решал что-то сказать. Но и к этому я привык. Иногда Голос пропадает… Ненадолго.

Святослав все так же смотрит на меня, периодически переводя взгляд за мою спину.

Я замечаю.

– А сейчас ты его слышишь? – спрашивает он.

– Нет. Моя квартира – это единственное место, где он никогда не говорит.

– Кто-нибудь еще знает об этом?

– Только ты. Не знаю, почему я рассказал… Может, слишком долго держал в себе. Да, наверное, так.

Алкоголь сегодня хреново справляется со своей задачей. Не приглушает тревогу, лишние мысли и не вызывает в сознании чувство легкости. Но то, что я выговорился, несколько сняло напряжение…

– Мде-е-е, – протягивает Святослав. – Ну, и как считаешь, ты – сумасшедший?

– Вопрос на миллион… Хотя, а как по-другому? Шизофрения? Явное психическое расстройство, но… Если не считать Голоса, то со мной все в порядке. Никаких других отклонений, симптомов и прочего… За пять лет ничего нового.

– Интересно получается, – Святослав хмыкает и, почесав бороду, достает из кармана пачку сигарет. – Может, это… покурим?

– На лоджии, – я киваю и, пошатываясь, встаю из-за стола.

Пол такой мягкий, неровный… Норовит выскользнуть, убежать из-под ног.

Святослав, тоже пошатываясь, идет за мной в комнату и останавливается на входе.

– Это скелет? – он прищуривает глаз.

– Боишься?

Она улыбается, немного с подозрением скалится, но в целом не против гостя.

– Просто… Зачем он тебе?

– А почему бы и нет? Ненастоящий он. Хорошая компания и замена Голосу, – я пытаюсь отшутиться, выхожу на лоджию и опираюсь на ее край. – Я свои покурю.

– Хозяин – барин.

С минуту мы стоим молча, выпуская классический серый дым. Неподалеку загорается неоновая вывеска «Клауд». Рабочие проверяют ее исправность… Новый магазин. Утром его двери откроются и примут поток жаждущих пополнить свои запасы.

Теперь прямо под носом.

– Ладно, откровение за откровение, – говорит Святослав и отстраненно смотрит в сторону восходящего солнца.

Душа № 2

– Мне тогда было семь лет. Только-только исполнилось, и я на следующий день, второго сентября, окрыленный жаждой учиться и завести новых друзей, отправился на свой первый урок. Добрался до школы я быстро – жил неподалеку. Встретился по пути с одноклассником, с которым познакомились на «линейке», и мы вместе отыскали нужный кабинет. Как только я сел за парту, то почувствовал головокружение и тошноту, но списав это на волнение, ничего не сказал учительнице. К концу урока мне стало совсем плохо: затылок болел, в глазах мельтешило, стало невыносимо жарко, и рвоту уже невозможно было сдерживать. Мда… Меня стошнило на спину однокласснице. Девчачий визг, суматоха… Обидное прозвище после такого было гарантировано. Так я думал, не зная, что больше в школу не вернусь, по крайней мере, в эту. В медпункте я потерял сознание и очнулся только в больнице, но то, что увидел – напугало настолько, что снова отключился.