Псевдоистория Второй Мировой

«Восьмого сентября Ельнинский выступ, вдававшийся в нашу оборону, был срезан. Пять немецких дивизий потеряли за неделю боев на одном участке фронта 45 тыс. человек. Теперь прошу минуту внимания. При разгроме Франции и всей ее армии, при разгроме английских экспедиционных сил во Франции, захвате Бельгии, Голландии, Люксембурга германская армия потеряла 45 774 убитыми. То есть столько же, сколько под Ельней в сентябре 1941-го за неделю — за целый год (!) войны в Европе» (с. 151).

Согласно дневнику начальника германского Генерального штаба Франца Гальдера, вермахт за сентябрь 1941 года потерял 34 221 человека убитыми и пропавшими без вести. Гальдер писал свой дневник по горячим следам, имел неполные сведения, и послевоенные исследователи называют несколько большие потери. Оверманс пишет о 51 033 убитых (в плен, как уже говорилось, мы за весь год взяли 9147 немцев). Но это на всем фронте от Мурманска до Севастополя, на всю глубину от Бреста до передовых окопов и за весь сентябрь, а не на пятачке вокруг Ельни с 30 августа по 8 сентября.

Если предположить, что пять немецких дивизий, имеющих по штату 84 295 человек, за неделю лишились 45 тыс. только убитыми и пленными, то с учетом раненых и потерь за предыдущие месяцы их жалкие остатки были бы тут же отведены в тыл. Именно так случилось в феврале 1944 года с ошметками германской группировки, окруженной в Корсунь-Шевченковском котле и потерявшей там убитыми, ранеными и пленными больше половины личного состава. Между тем все дивизии, отступившие из-под Ельни, остались на фронте и через три недели участвовали в наступлении на Москву.

С потерями немцев на западе еще смешнее. Мединский даже не знает, сколько длилось наступление немцев во Франции, Бельгии и Нидерландах, о котором он пишет. На стр. 145 мы читаем, что 14 дней, с 10 по 24 мая 1940 года, а на стр. 151 — две недели превращаются уже в год. Для бездельников, которым лень посмотреть в энциклопедию, сообщаю: наступление, стоившее немцам 45 774 убитых, пленных и пропавших без вести, длилось 45 дней — с 10 мая по 25 июня 1940 года. С 20 июня против Франции действовали также итальянские войска, потерявшие 1247 человек убитыми и пропавшими без вести. Это примерно вдвое меньше, чем потери Германии и ее союзников на Восточном фронте за любые шесть недель первых трех месяцев войны, но никак не на порядок.

На этом депутатское шулерство не прекращается. Чем дальше, тем больше Мединский манипулирует цифрами, демонстрируя ловкость рук, достойную уличного наперсточника.

«Оккупация Норвегии стоила Германии 1317 убитых. Захват Греции — 1484 человека. Польши — 10 572 человека. Только на одном участке Восточного фронта, растянувшегося от Карелии до Черного моря, в течение всего лишь трех недель под Москвой с 6 декабря по 27 декабря 1941 года — немецкая армия потеряла убитыми 120 тыс. человек» (с. 387).

На самом деле за 4,5 месяца боевых действий немцы безвозвратно потеряли в Польше 16 663 человека, а в Норвегии — 3670. В континентальной Греции погибло и пропало без вести действительно 1484 человека, но к ним наш фокусник скромно «забывает» прибавить десантников, горных стрелков, летчиков и моряков, погибших при захвате греческого острова Крит, — с ними получится 5470, а всего по трем странам не 13 373, а 25 803.

На первый взгляд, непонятно — к чему такое мелкое жульничество? Ведь на Восточном фронте погибли и попали в плен многие миллионы солдат Германии, и по сравнению с этой бойней их потери в Полыпе-Греции-Норвегии ничтожны, независимо от мединского усекновения. Но для намеченной подтасовки в конце процитированного абзаца фальсификация необходима. Потому что иначе пропадает красивая фраза о том, что бои 6—27 декабря 1941 года под Москвой стоили немцам в 10 раз больших потерь, чем оккупация Греции, Норвегии и Польши.

Пафосная фраза бессмысленна еще и потому, что 120 тыс. немцев, убитых под Москвой с 6 по 27 декабря 1941 года, тоже вранье. Согласно Овермансу, за октябрь — декабрь 1941 года гитлеровцы на всем Восточном фронте потеряли 117 297 человек убитыми, то есть в среднем по 39 099 в месяц. Поскольку основная часть их погибла под Москвой, среднемесячные потери примерно равны реальному количеству погибших и пропавших без вести за 17 недель боев в Польше, Норвегии и Греции, а не превосходят это количество в десять раз, как лжет Мединский. После чего торжественно достает для ушей читателей заплесневелую лапшу советского главного политуправления о 55 тыс. немцев, погибших в Корсунь-Шевчен-ковской операции 24 января — 17 февраля 1944 года (стр. 417), и чуть более свежие макаронные изделия о 48,3 тыс. финнов, убитых в Зимней войне 1939/40 года (с. 111).

Как уже говорилось, в брежневские годы, когда архивы были закрыты, а зарубежные научные исследования недоступны, народ такое мог бы и съесть. Но сейчас другие времена, и петербургский исследователь Игорь Пыхалов сумел обнаружить макаронную фабрику, на которой были изготовлены 48,3 тыс. трупов горячих финских парней: