Псевдоним украденной жизни

– Так точно. – Он улыбнулся. – Второе – это стрельба на рынке. Странная стрельба. Если хотели убить Виноградова, почему не убили? Стреляли в упор. Если хотели убить Виталия Солдатова, то почему в итоге убили ножом?

– Ох… – Она тяжело вздохнула, воткнула в сугроб лопату, повернулась к нему и глянула с сожалением. – У вас там все такие? И откуда только берут! Чего непонятного? Стрелял один, убил другой. Это два разных человека, парень! Даже мне это понятно. И Федорову тоже. Потому он перепугался и дома заперся.

– Федоров?

– Федоров, Федоров, в лихие годы: Маклай. – Тонкие губы Гришиной сложились в ядовитую улыбку. – Не все же ему страх на людей нагонять. Теперь вот и самому приходится трястись, как зайцу. Ты ступай, парень, ступай. Нет у меня для тебя информации. Сплетни к делу не пришьешь…

Она не соврала. Федорова на рынке не было. За прилавком стоял продавец, трудоустроенный пару дней назад. На вопрос: где хозяин, ничего вразумительного не сообщил.

– Так поезжай к нему домой, стажер, – посоветовал майор Исхаков, когда Саша ему позвонил. – Если захочет с тобой поговорить и пустит, это будет большой удачей. И да, помни: у него злых собак за забором дюжина. Даже не пытайся проникнуть туда хитростью.

Исхаков не соврал. Стоило Саше подойти к забору и позвонить в звонок под пластиковым козырьком, как со стороны двора раздался самый настоящий собачий хор. Лаяли, выли, повизгивали, скреблись когтями о металлическую изгородь. Майор мог бы и не предупреждать. Желания проникнуть на территорию без спроса у Александра не возникло.

Под пластиковым козырьком, рядом с кнопкой звонка зашуршало, затрещало, и голосом Федорова спросили:

– Кто? Что надо?

– Николай Иванович, это Корнеев. Александр Корнеев.

– Понял, что не Иван, – хмыкнул Федоров. – Зачем явился?

– Есть разговор.

– Мы вроде уже говорили. Ты руки сразу начал распускать. А это у нас что? Это у нас, парень, превышение должностных полномочий. А поскольку полномочий у тебя пока нет никаких, иди к черту.

Динамик пару секунд пошипел и затих. Федоров связь оборвал, но неожиданно и собачий хор стих, скрежет когтей о металл прекратился. Корнеев решил подождать.

– Входи. – Федоров даже не выглянул, когда через несколько минут распахнулась узкая дверь. – Только быстро!

Он не выглядел подавленным или испуганным. Гладко выбрит, чисто одет. Суетливо себя вел – это да. Без конца оглядывался, смотрел поверх забора. Ставни на окнах закрыты, отметил Саша. Либо так было всегда, либо это вынужденная мера предосторожности.