Псевдоним Венеры

– Такое распоряжение может отдать только сам Станислав Эдуардович!

Их разговор завершился. Галя все ждала, когда Вероника перезвонит – она обещала сделать это, как только сможет связаться с Черных. Но звонка все не было и не было. Зато подготовка к программе продвигалась семимильными шагами.

Под вечер Галя позвонила в поместье еще раз, но ни Черных, ни Вероники на месте не было. А затем наступила суббота. Разоблачительная программа была уже готова, до эфира оставалось меньше часа. Наконец раздался звонок – это была Вероника.

– Возникли кое-какие проблемы, поэтому Станислав Эдуардович вылетел за рубеж. Я видела его всего пару минут и смогла передать то, что вы мне сообщили, но у меня создалось впечатление, что он скептически относится к вашим изысканиям.

Галя поняла, что вот-вот произойдет катастрофа. Черных сам себя загнал в ловушку, в том числе и по причине собственной безмерной самоуверенности. И Вероника тоже помочь не смогла.

Оставалось надеяться только на саму себя. Галя взглянула на часы – до эфира осталось меньше получаса. Маститого диктора, лицо канала, уже намарафетили, и он просматривал папку с текстом, лежавшую перед ним. А затем он потребовал мятного чая, как обычно перед эфиром.

Галя распорядилась, чтобы ему немедленно принесли чай, и пока он пил его, подменила папки – забрала ту, в которой находился компромат, и положила точно такую же на вид, набитую чистыми листами. Она знала повадки ведущего: раз он пил мятный чай, значит, был морально готов к важному эфиру, и в папку теперь заглянет только в тот момент, когда программа уже начнется.

Разумеется, дело было не только в папке. Ведь свой текст он отлично знал наизусть. Кроме того, имелся и телесуфлер. Поэтому Галя заглянула в аппаратную, держа в руках бумажные стаканчики с кофе и тарелку с эклерами.

– Мальчики, перед серьезным эфиром надо подкрепиться! – заявила она, за что была удостоена благодарного рева техников. До эфира оставалось двадцать минут. Наконец принесли и кассету с записью двух важнейших интервью. Галя с улыбкой раздавала эклеры…

И вот эфир начался. Ведущий, раскрыв перед собой папку, несколько смутился, но всего на долю секунды. Ведь текста-то в папке не было! И по телесуфлеру почему-то шел какой-то абсолютно идиотский текст, а не тот, который требовалось выдать в эфир. Галя еле заметно улыбнулась. Это она постаралась!

Но ведущий – недаром же профессионал экстракласса! – быстро взял себя в руки: не стал тянуть кота за хвост и объявил, что в распоряжении их программы оказались сенсационные факты, свидетельствующие о причастности одного крупного бизнесмена к подкупу должностных лиц. Имя пока еще названо не было, оно должно было прозвучать в первом интервью.

И пошла запись. Только это было не то интервью, которого все ждали. А интервью с Примадонной, записанное несколько дней назад.

В аппаратной возникла паника, интервью пришлось быстро прервать. Ведущий извинился за технические накладки и анонсировал второе интервью. Но вместо оного зрители увидели старый советский мультфильм.

– Да что это такое! – завопил шеф Гали, хватаясь за голову, и обрушил на техников нескончаемый поток витиеватых матерных выражений. Даже ведущий потерял нить повествования и беспомощно листал бумаги.

Эфир пришлось прервать, в первый раз за всю историю программы. Галя вышла из аппаратной и прислонилась к стене. До нее долетали вопли шефа, а также визг ведущего, срывавшего ужасное настроение на своих помощниках.

Во всем виновата была только она одна, но ведь ничего иного ей не оставалось. Она не хотела подвести коллег и тем паче выставить их на посмешище, но чего она точно сделать не могла, так это пустить в эфир скандальную программу.

Она направилась в свой кабинет и принялась собирать вещи: все равно за подобную выходку ее уволят. И это только в лучшем случае…

Покинуть здание ей суждено не было – его оцепили телохранители Черных. Начальник службы безопасности Олег Гусаров заявил, что пока тот, кто устроил эту полномасштабную акцию саботажа, не будет выявлен, никто не отправится домой.

Прохаживаясь по конференц-залу, куда были согнаны все сотрудники, начиная от генерального директора и заканчивая уборщицами, Гусаров, высокий статный тип с военной выправкой, седым ежиком волос и пронзительными голубыми глазами, всматривался в лица перепуганных людей. О Гусарове рассказывали нехорошие истории. Очень нехорошие…

– Желает ли кто-то сделать чистосердечное признание? – осведомился он и, скрипнув сапогами из крокодиловой кожи, замер.

Галя опустила взор и ничего не произнесла. Она бы попыталась объяснить все Черных лично, но Гусаров был форменным садистом и психопатом. Оказаться в его руках ей ой как не хотелось, тем более что Черных был сейчас за границей.