Пси-Эффект

— Да, это. И ещё одно вон там… — Илена мизинцем указала себе на заднюю часть шеи. — Но я ни разу не видела, как ты их рисуешь. У тебя для них… типа… трафарет есть, или как?

Шепард смотрела на неё долго, пытаясь подобрать слова.

— Это татуировки, — ответила она осторожно. Этот тон Илена знала, так с ней говорили, когда она в очередной раз натыкалась на какое-то странное человеческое явление, не имеющее смысла. Или если тема была чересчур чувствительной, но она догадывалась, что сейчас явно не тот случай.

— Татуировки?

— Чернила вводятся прямо под кожу, — пояснила Шепард. — Нам не нужно наносить их снова. Фактически, они остаются на всю жизнь.

— А-А-А-АХХ! — Илена буквально отскочила от человека. — Вы вводите чернила под собственную кожу! Во имя богини, Шепард! Что за вашу мать?!

— На Тессии тату не в ходу, я полагаю? — женщина покосилась на свою руку, явно не понимая, насколько жутко странно взять и признаться, что вы внедряете краску в собственное тело, а не просто наносите сверху.

— Нет! — Илена быстро пришла в себя, в раздумье она почесала подбородок. — Вообще-то, это довольно сурово… Но нет!

— Неизвестно, может быть, кожа азари такого вообще не допускает, — напомнила Шепард, Илена лишь пожала плечами.

— Может, и да, а может, и нет, — она вновь вернулась к своему отражению и открыла новую чернильницу с разными цветами. — Как вы такое вообще проделываете, к слову?

— Используется высокоскоростная игла, она просто вкалывает по маленькой порции чернил и…

— Богиня… — Илена вздрогнула. — Нет, думаю, этот кусочек культуры людей я обойду стороной.

— В любом случае, это не косметическая татуировка, — добавила Шепард, прислоняясь к стене и скрещивая руки. — Это знак Пси-лаборатории. Я получила его, став дипломированным пожирателем мозгов.

— А та вторая?

— Это штамп Состава… — Шепард провела пальцами по своей шее, — про него придётся объяснять долго, так что лучше не спрашивай.

— Тогда занесено в «не спрашивать»! — Илена нанесла немного светло-фиолетовых чернил на подбородок. — Я тут закончу намного раньше, чем придёт время общаться с коммандером Хакеттом. Рисунок я сделаю милым и простым.

— Наверное, проблемно их повторно рисовать каждый день?

— Пройдёт время, прежде чем он совсем высохнет и начнёт стираться, — Илена улыбнулась, припомнив что-то. — Когда мы с Раной ещё были маленькими, мы как-то раскрасили отцу лицо, пока он спал, в итоге он так проходил десятую часть цикла! Что-то около месяца, — она захихикала, вспоминая это. — И он, само собой, себя вёл, будто так и надо, притворялся, что не замечает! «А что вы так смотрите? У меня что-то на лице? Или в зубах?»

— Твой отец, это ведь была не другая азари?

— Нет, нет, — Илена покрутила головой, посмеиваясь. — Он был саларианцем. Доктором, как и мама.

— Ты раньше ничего не говорила о своей семье, — заметила Шепард.

— Ну, ты ведь тоже, — ответила Илена, но её улыбка была слишком честной, чтобы оказаться искренней — и Шепард так же улыбалась ей в ответ.

— Я тебе рассказала про Ханну… и Акузе, — просто напомнила Шепард. — Это будет честный обмен.

— Тогда ладно, — согласилась Илена, рисуя ещё одну тонкую сиреневую линию на подбородке. — Ты ведь знаешь, что я выросла на космической станции на орбите Тевуры, газового гиганта в системе Парнита. Там куча автоматических шахт на спутниках, и много шахтёров, которые обслуживают оборудование и роботов. А ещё куча научных станций. Мои родители — доктора, но они так же работали консультантами в «Армали» — одной из крупнейших мегакорпораций — и познакомились они на службе. Вся та станция, проклятье, да практически весь газовый гигант принадлежит разным филиалам Армали. Расти там было не так уж и плохо… Я знавала уйму разумных — сапиенсов, как бы вы назвали — которым пришлось в детстве куда хуже…

— Но там было та-а-а-а-ак скучно! — Илена застонала и закатила глаза. — У родителей был долговременный контракт, поэтому им даже в отпуск было никуда не выбраться оттуда. Естественно, Рану всё это устраивало, — болтливая дева нанесла немного краски между большим и указательным пальцем. — Но я всюду шныряла, лезла туда, куда не следует, и это всегда заканчивалось неприятностями. Азари из службы безопасности станции практически знали меня в лицо. Но после каждого залёта отец всегда приходил и вытаскивал меня. Он всегда был таким забавным, Шепард. Он появлялся, рассказывал анекдот, потом вызволял меня из их офиса… и один раз даже из карцера… а все охранники улыбались и смеялись над его шутками.

Покачав головой, она нанесла первый мазок краски на лоб.

— Я не буду заявлять, что он был самым лучшим доктором в пространстве Цитадели или типа того, — продолжила она с любовью. — Но он был отличным отцом. Любая азари, утверждающая, что саларианцы «не вкладывают душу в своих детей», просто ничего не смыслит в том, о чём говорит, — она моргнула пару раз, прежде чем продолжить рисунок на лбу. — В любом случае, главное, теперь ты понимаешь, откуда взялась моя гиперактивность. Метаболизм у меня определённо саларианский!

О том, что отца больше нет, она так и не сказала вслух.