Псих. Дилогия (СИ)

- Извини, Птаха, - она посмотрела на меня печально и так виновато, что вся моя злость моментально испарилась. - Правда, извини, я не хотела, я... Понимаешь... Я не знаю, как лучше объяснить. Ну, просто, видишь ли, иногда человек знает про себя какие-то вещи. Не предполагает, понимаешь, не догадывается, а именно - знает. Вот так я знаю про себя, что когда-нибудь сопьюсь. Это меня ещё ждёт. Только мне хочется верить, что это будет ещё не скоро.

Столько безнадёжной и спокойной уверенности было в этих словах, что я даже не решился спорить.

Как-то раз Лика открыла мне дверь бледная, как смерть, с черными кругами под глазами - и сразу же легла на диван, натянув плед до самого подбородка.

- Не трогай меня сегодня, Птаха, ладно? - попросила она тихо и жалобно, так что у меня ёкнуло сердце. Как будто я когда-нибудь делал это без её желания!

- Что случилось? - спросил я испуганно, присаживаясь у неё в ногах.

- Просто день паскудный, - произнесла она бесцветно, глядя в стену.

Вздохнула. Всхлипнула. И вдруг разрыдалась, отчаянно и горько, как плачут только несправедливо обиженные маленькие дети.

Я растерялся и перепугался окончательно. Встав на колени у изголовья, я торопливо и нежно гладил её по тонким бледно-русым волосам, ладонями снимал слезы со щёк, прикасался к вискам, невнятно переспрашивал то и дело - "ну что ты, маленькая, что?" - и наконец прижал её голову к своей груди, чувствуя, как сотрясается от рыданий её тело и как становится горячей и мокрой моя рубаха.

- Ты такой хороший, Птаха, - сказала она отплакавшись, все ещё судорожно всхлипывая и ладонью, смущаясь, вытирая нос. - Ты добрый. Ты прости меня, ладно? Что-то я расклеилась сегодня.

Я принёс ей мокрое полотенце из кухни.

- Понимаешь, вчера на Парковой подошли двое, - начала рассказывать Лика уже спокойно, тщательно обтирая лицо полотенцем. - Заплатили вперёд, хорошо заплатили, за всю ночь. Повели к себе на хату. Я пошла - что мне, что двое, привыкать, что ли? Захожу внутрь...

Она снова всхлипнула, и я опять принялся гладить её по волосам.

- Захожу внутрь, они дверь заперли... А там - ещё четверо. И все наглотались какой-то дряни, стояк нескончаемый, понимаешь? И я одна. И вот так всю ночь по кругу...

- Скажи мне адрес, - попросил я глухо.

- Зачем? - удивилась Лика.

Потом увидела мои сжатые кулаки.

Теперь уже она гладила меня испуганно и торопливо, отжимала своими пальцами мои, сведённые судорогой.

- Ну что ты, Птаха, миленький, глупенький, разве же можно так? Да я бы не рассказывала тебе, если бы подумала, что ты так... Ну, всякое бывает, что ж делать, работа у меня такая, ну, выдалось вот такое паскудство, устала, хочется поплакаться, я вот разнюнилась перед тобой, так что ж теперь... Они ведь заплатили, не били, ничего такого не сделали... Да я иногда за неделю не заработаю столько, сколько они мне дали... Да я уже в порядке, Птаха, ты успокойся, ладно? Сейчас вот мы с тобой чай сядем пить...

Позже, уже за чаем с печеньками, Лика заметила задумчиво:

- А знаешь, Птаха, я ведь люблю свою работу. Она интересная. Ни за что не смогла бы пахать изо дня в день на каком-нибудь заводе, одни и те же кнопки нажимать. Взвыла бы от тоски. А тут люди, каждый день разные, я им доставляю удовольствие, некоторым помогаю, и они мне благодарны... Иногда знаешь, какой азарт берет - ну вот не стоит у мужика, и все тут, это как вызов, для меня уже дело чести ему поднять... Зато какой он счастливый потом уходит... Ну, а издержки всякие - они бывают, конечно, но они ведь везде бывают. Так что я в своей профессии на своём месте.

***

В день, когда мы ограбили магазин, Лика встретила меня в иссиня-чёрном парике, и накрашена была соответственно. Имидж жгучей брюнетки ей не шёл.

- Мне так не нравится, - заявил я с порога. - Со светлыми тебе лучше. И вообще, у тебя свои волосы замечательные. Такие нежные.

- Зато жидкие, - отозвалась она.

- Ну вот уж неправда! - возмутился я.

Лика рассмеялась.

- Все равно не стану менять, - сообщила она с шутливым вызовом, поправляя парик. - Должно же быть какое-то разнообразие.

- Бандерша, - поддразнил я.

- Сам бандит.

- А вот сорву твои волосья!

- А вот попробуй только!

Мы пикировались и хохотали, и гонялись друг за другом в крошечном пространстве вокруг столика, роняя стулья, и в результате оказались в постели прежде, чем успел закипеть небольшой пузатый чайник на плите.

- А говорил - не понравилось, - всхлипывала от смеха Лика, когда я смог наконец-то оторваться от неё.

И подхватилась:

- Ой! Чайник!

Потом мы все-таки пили чай и ели вкусные глазированные печенья, обожаемые Ликой, но покупаемые редко по причине дороговизны. Сегодня мой "заработок" требовалось отметить.

- Ты нынче какой-то не такой, Птаха, - подметила Лика, наливая себе то ли третью, то ли четвертую чашку чая. - Что случилось?

Я пожал плечами.

- Ходил "на дело" с ребятами.

Она сразу посерьёзнела.

- Не лез бы ты в это, малыш. Зачем тебе? Влипнешь еще.

- Надо.

- И что? Что-то пошло не так? Было опасно?

- Да нет, все нормально. Даже проще, чем я думал. Только...

- Что?