Псих. Дилогия (СИ)

Я понял только, что драться он больше не будет, и прислонился к стене, постаравшись снять напряжение со скрутившихся в тугой узел мышц живота. Хотелось лечь на пол, свернувшись клубком, и тихонько скулить по-собачьи; ещё очень обидно было увидеть насмешливую гримаску на одутловатом полковничьем лице.

Впрочем, гримаска мелькнула мимолётно и исчезла.

- Ты вообще интересный экземпляр, - задумчиво сообщил мне Мосин. - Медики и здесь от тебя в восторге. Здешний врач говорит, что на одних только данных по твоему восстановлению после шока можно диссертацию защитить. И люди к тебе... Никифоров вот не так давно у меня справлялся. А ведь старик своих учеников обычно даже по фамилиям не трудится запоминать. И кстати, ты не знаешь, что за морж усатый мне в ноги кидался, когда я расстрельную команду сюда вёл? За колени облапить пытался, придурок.

- Тарас, - разлепил я губы. - Это Тарас.

- А?

- Механик мой.

- И даже комбат, пропойца чёртов, за тебя заступился. Хотя ему бы свою задницу прикрыть. Чем ты их берёшь, людей-то?

Я выговорил:

- Вам не понять.

Мосин, как ни странно, на оскорбление не отреагировал.

- Ну и чёрт с ним, - согласился он. - Обойдусь. Но без меня ты бы гнил на рудниках, помнишь? Никто из этих доброхотов тебе не мог помочь. А я - смог. Легализовал тебя, от яйцеголовых отмазал - кто? Я. И между прочим, надеялся, что могу рассчитывать... Ну, пусть не на благодарность даже. Хотя бы - на порядочность. На честную отработку долга. А ты мне - такую свинью. Это как?

- Почему же свинью, - произнёс я бесцветно. - Я вытащил ребят. Спецназовцев. Семь человек. Это было непросто. Но они бы загнулись там. В ущелье этом идиотском. В чём же тут свинья?

- Между нами. Ты рассчитывал выцепить досрочное?

Я смотрел на полковника, с трудом, сквозь застилавшую мозги муть сознавая, что общаемся мы, пользуясь разными языками - и оттого не поймём друг друга никогда; смотрел, как на представителя другой расы - по злой насмешке судьбы похожей внешне, но бесконечно далёкой внутренне. Смотрел, чуть покачиваясь на ослабевших, грозящих подвести меня ногах.

Потом сказал:

- Да. Рассчитывал.

Мосин улыбнулся удовлетворённо.

- Я так и подумал, - кивнул он. - Борзый мальчик. Только ты просчитался, малыш. Видишь ли, есть правило. Единственная добродетель штрафника - чёткое выполнение приказов. Непослушный штрафник - это списанный штрафник. Такова аксиома. То, что с тобой осечка вышла - недопустимый промах; впрочем, виновные своё уже получили. Можешь, пожалуй, причислить этот феномен к списку своих личных побед. Но на повторение не рассчитывай. После моей профилактики - ни в коем разе. Это так, совет.

Полковник выдержал внушительную паузу. Продолжил:

- Я расскажу тебе то, в чем не признался бы другому. О своём проекте. Видишь ли, он висит на волоске.

Мосин потёр бровь, потрогал пальцами виски. Оперся локтями на колени, уложив на ладони тяжёлую голову.

- Ты понимаешь, что это значит для тебя. От твоего срока прошло всего ничего. Накроется проект - ты вернёшься на рудники. Вероятно, навсегда.

- У меня слишком много недоброжелателей, - пожаловался он доверительно. - Проект обходится дороже, чем рассчитывали. Чересчур много техники гробится. А эффект, поначалу стабильный, в последнее время сполз. В этих условиях любая зацепка... Я когда услышал, что тут у вас происходит... Меня чуть кондратий не хватил. Штрафник, блин, осуждённый преступник, угоняет штурмовик, способный стереть с лица земли город - и ему это позволяют! Да если бы об этом узнал кто кроме меня... Штаб просто обосрался бы сразу. Это такой козырь против меня, какой многие только во сне видели! Это - джокер!

Мосин поднял голову.

- С проектом у меня очень уж много завязано. Говоря по-простому - я сделал ставку. И ради проекта я таких, как ты, сотню растопчу, не заметив. Это я тебе предельно откровенно заявляю. Без прикрас.

Я подумал, что насчёт сотни человек он здорово преуменьшил.

- Я хочу, чтобы ты понял, - сказал полковник. - Чтобы пробрало тебя, чтобы дошло до мозгов и до печёнок. Сегодняшний расстрел был ненастоящим не потому, что твоя особа представляет для меня какую-то ценность. Так уж вышло, что данный инцидент мне выгодней замять, чем раздуть. Так интерес мой повернулся. Но.

Он уставился на меня пристально, не моргая.

- Как боевой офицер. Полковник. Да просто как управленец со стажем. Я сознаю, что, может быть, совершаю ошибку. Создаю нехороший прецедент. Расстрелять тебя в назидание остальным - было бы правильно. Сделав это, я мог бы спать спокойно. Я мог бы быть уверен, что мой проект катится по накатанным рельсам. Что никому в голову больше не придёт соступить.

Мосин откинулся назад, уперев затылок в стену и сложив руки на груди, прикрыл глаза набрякшими веками.