Псих. Дилогия (СИ)

У меня уже были сексуальные опыты - но не столько, чтобы я мог ощущать себя уверенно в этой сфере человеческих взаимоотношений. Первый, ещё в школе, вряд ли вообще можно было считать удачным: тогда все произошло в пропахшей потом физкультурной раздевалке, которую я запер изнутри на швабру; девчонка все время дёргалась и торопила меня, опасаясь, что кто-нибудь начнёт ломиться в дверь, и этим постоянно сбивала в самый ответственный момент. От усилий сосредоточиться на процессе я взмок как мышь. Потом она ухитрилась вывернуться из-под меня на самом пике кульминации, принялась ойкать и причитать по поводу спермы, потёкшей у неё по ногам, заставила срочно искать какие-нибудь салфетки... Помнится, в тот раз я решил, что уединение в ванной с собственным воображением приносит, пожалуй, больше удовлетворения.

Несравнимо более яркое и сильное впечатление мне подарила Гюрза - девушка из банды, высокая, красивая, с по-звериному гибким телом. Это она с таким очаровательным и безжалостным бесстыдством солировала в любовном дуэте во время моего экзамена и послала мне воздушный поцелуй. Видимо, именно тогда она положила на меня глаз. Секс с Гюрзой всякий раз был схваткой, дикой и яростной, выжимающей тебя без остатка; и - да, это мне нравилось. Но у Гюрзы были свои закидоны. Например, она обижалась, что я не соглашаюсь заниматься с ней любовью в общем зале. А однажды, когда мы оба уже хорошенько разгорячились, вдруг вытащила из-под матраса толстую бельевую верёвку.

- Давай, я свяжу тебе руки, - попросила она хрипло. - Тебе понравится, обещаю.

Я не был ни ханжой, ни пуританином, и в других обстоятельствах такое предложение, может быть, и заинтересовало бы меня - по крайней мере, с познавательной точки зрения. Но тогда воспоминания об экзамене были ещё слишком свежи, чтобы я мог рассматривать это как сексуальную игру. Я отказался.

- Я думала, ты смелее, - заметила Гюрза.

Мы все-таки довели дело до конца, но прежнего пыла как не бывало, и больше мы с ней не спали.

Вскоре за тем началась война банд, и стало вовсе не до секса.

И вот я шёл в гости к Лике, профессиональной проститутке, пригласившей меня для бесплатного развлечения - как выразился Каланча, "для души".

***

Лика встретила меня в объёмном и длинном, до пят, махровом халате. Собранный почти под подбородок и многочисленными фалдами рассыпающийся по плечам воротник скрывал шею и прятал форму груди; на голове был медно-рыжий, весь в озорных завитках парик, странно контрастировавший с глубоким, изумрудно-зелёным цветом халата. А вот ноги у хозяйки квартиры были босыми, и узкие, правильной формы ступни производили удивительно дразнящее впечатление; каждый пальчик венчался ярко-красной капелькой лака на ноготке.

Чай Лика кипятила в кухне, на маленькой автономной плитке - такие иногда любят возить с собой автотуристы.

- Ты, может быть, голодный? - спросила она. - Тебя покормить?

Я отрицательно мотнул головой.

- Жаль, - сказала Лика. - Я сегодня салатик сделала вкусный. Ты, правда, не хочешь?

Конечно же, она уговорила меня на салатик, и на консервированную ветчину с гренками. Когда женщина хочет тебя накормить - лучше сдаваться сразу, не сопротивляясь.

- Я давно хотела с тобой познакомиться, - призналась она, когда мы наконец добрались-таки и до чая. - Только я не ожидала, что ты такой... молодой. Ты не обиделся?

Я мотнул головой. Вообще, поначалу у Лики я был на редкость немногословен.

- Я слышала, ты выбросился вместе с ним с пятого этажа. Скажи, тебе было страшно? Что ты чувствовал?

Не могу сказать, чтобы мне нравились разговоры на эту тему. Но Лика спрашивала как-то очень бесхитростно и... простодушно, что ли. Обижаться на неё было невозможно.

- Очень страшно, - подтвердил я честно. - Кажется, я вообще не вполне соображал, что делаю.

- Я часто задумываюсь, способна ли я была бы на поступок... Ну, на настоящий, серьёзный поступок, ты понимаешь? Если бы пришлось. И никогда не могу себе ответить.

- Когда приходится, тогда уже не остаётся выбора. Тогда просто делаешь, что можешь, вот и все.

- Как ты это сказал, - восхитилась Лика. И неожиданно:

- Ты разбился тогда? У тебя ещё что-нибудь болит?

Я снова помотал головой. Увидел скептический взгляд и признался:

- Ребра, немножко.

- Раздевайся, я посмотрю.

И, заметив, что мне кровь бросилась в лицо, добавила:

- Ну, что ты, в самом деле? Я, между прочим, частенько руками лечу. Тебе не рассказали?

Она ощупала мои ребра, не причинив ни толики боли; по телу разлилось приятное внутреннее тепло.

- Теперь все будет в порядке, - легко объявила Лика.

И замерла на небольшом пятачке между столиком и диваном в позе античной статуи.

- А сейчас, пожалуй, - проговорила она задумчиво, - я сделаю тебе подарок.

Она протянула руку к комоду и нажала там что-то; в комнате зазвучала тягучая, заунывно-ритмическая мелодия.