Псих. Два дебила – это сила, три дебила – это мощь (СИ)

В это же время в самом замке царило оживление. Во дворе активно тренировались рыцари барона, на кузне вовсю стучали молоты, ремонтируя мечи и доспехи, поврежденные на тренировках, кухня дымила и пыхтела, пытаясь справиться с приготовлением огромного объема необходимых припасов. А в самом замке слуги методично уничтожали даже малейший след пыли, в то время как расставленная по всему замку охрана явно не собиралась расслабляться.

Но вот в одной из комнат замка, а именно в гостевых покоях, было на удивление тихо и спокойно. Здесь не было ни одного из слуг, а звуки с улицы надежно заглушались магическими узорами, сверкавшими по всей комнате. Они не только сохраняли абсолютную тишину в покоях, но и не допускали ни единой возможности подслушать как магическим, так и физическим способом.

В этом островке спокойствия, за небольшим столиком возле окна с видом на двор замка и лесной ковер за его стенами расположились два с виду самых обычных аристократа. Барон Луи Уэльский и его близкий друг, а также сосед по владениям, маркграф Фернандо Феличе Д’Авалос. И если барон Луи Уэльский по большей части смотрел за окно, лениво почесывая холку своей любимой овчарки, лишь мельком бросая взор на шахматную доску, стоящую на столике между ними, то его друг не отрывал угрюмого взора от доски. Его лоб то болезненно морщился, то резко разглаживался, словно от радости неожиданного решения, дабы потом снова наморщиться в печальном осознании отсутствия этого самого решения.

– Фернандо, – осуждающе вздохнул барон. – Ну сколько можно думать? И так уже все ясно. Максимум через двенадцать ходов тебе мат. Может сдашься, и начнем новую?

– Вот еще, – пренебрежительно хмыкнул тот в ответ. – Если ты не видишь выхода, то это не значит, что его нет.

– Ну-ну, – насмешливо покачал головой барон. – Вот только ты уже полчаса ищешь выход. Может хватит?

– Вот когда проверю все варианты, вот тогда и хватит, – недовольно покосился на собеседника маркграф.

– Мы оба уже просчитали все возможные комбинации, – устало потер переносицу левой рукой барон. Правой он продолжал почесывать явно довольного этим пса. Собака, умостив объемную голову на коленях хозяина, блаженно щурилась. – К сожалению, после определенного момента, шахматы становятся скучными и малоинтересными. Все становится ясно и понятно. А без элемента неожиданности играть дальше глупо.

– Я знаю как минимум двух людей, которые бы с тобой поспорили на эту тему, – явно пытаясь задеть оппонента, иронично высказался маркграф. – Сколько там раз ты у них выиграл в шахматы? Один, два? Или, по-моему, ноль?

– Твои попытки меня задеть смешны и нелепы, – улыбнулся в ответ барон. Вот только улыбка вышла натянутой. – Уровень математического просчета ситуации у Теслы и Корнеева находится на совершенно другом уровне. Хотя, признаю. Их подход к игре довольно нестандартный. Но ты путаешь нестандартный подход к игре с банальным неумением в нее играть. В текущей ситуации на твоем месте никто бы не смог свести партию вничью, а про победу и вовсе упоминать не стоит.

– А я вот отчетливо помню, что в одной из игр у Теслы была практически такая же расстановка, как и у меня, и он в итоге выиграл, – упрямо возразил маркграф.

– Такая же? – В изумлении изогнул брови барон. – Где же она такая же? У него в той партии пешка была на ф5, а у тебя на ф6. Это для тебя может быть позиция похожа, а вот для любого другого подобная разница словно пропасть между вселенными. Если ты этого не понимаешь, то никогда не сможешь выиграть у меня.

– Я понимаю, но это не значит, что нельзя…, – начал было возражать маркграф, но тут же замолк и резко повернулся в сторону кровати, что находилась в пяти метрах от них.

– Надо же, – хмыкнул барон, глядя туда же, куда и его друг. – Как-то слишком быстро он вернулся.

– Надеюсь, это не из-за провала всей операции, – нахмурился в ответ маркграф, наблюдая за тем, как под одеялом кто-то заворочался.

– Вряд ли, – покачал головой барон. – Если бы Джеймс провалился, то либо очнулся раньше, либо наоборот, значительно позже. Скорее, дело в чем-то другом. И возможно, не очень приятном.

На кровати заворочались активнее, а затем одеяло было откинуто в сторону, открыв вид на одетого в пижаму мужчину средних лет с мутным взглядом и взъерошенными волосами.

– Ох ты ж, как башка кружится, – приняв сидячее положение, пробормотал очнувшийся. – Все. Больше я подобные сумасшедшие идеи реализовывать не буду. Хватит.

– Ты это каждый раз говоришь, – хмыкнул в ответ барон, даже не пытаясь встать с места. Впрочем, как и маркграф. – Давай уже, приводи себя в порядок и рассказывай.

– А ты все торопишься, Луи, – мужчина хмуро перевел мутный взор на барона.