Псих (ЛП)

— Черт. — Я быстро заправляю постель, заплетая волосы во французскую косу, позволяя им упасть мне на спину. Наконец я иду, чтобы открыть следующее текстовое сообщение, но в мою дверь громко стучат. Сжимая ручку, я распахиваю ее перед Ройсом и Нечестивцем.

— Правда, тебе не следовало этого делать, — говорю я Ройсу, хлопая ресницами.

Он отодвигает меня в сторону, когда они оба входят, пинком закрывая дверь.

— Мама сделала для тебе это? — Ройс обводит жестом комнату. — Она действительно полностью ушла в тебя, не так ли?

Я сжимаю телефон в руке, мои глаза устремляются к фотографии, на которой я, Ройс, Орсон и Шторм на лодке, когда мы были детьми.

— Конечно, сделала. Думаю, вот что происходит, когда один ребенок оставляет другого позади.

Нечестивец садится на стул, придвинутый к моему столу, так же тихо, как и всегда. Его молчание не вызывает дискомфорта. Это просто. С другой стороны, его присутствие очень интенсивно.

Ройс садится на мою кровать.

— Что ты делаешь сегодня вечером? Бонни и Сильвер хотят, чтобы ты пришла на вечеринку.

Я смотрю на свой телефон, зная, что неизвестный номер, должно быть, ответил, только когда я читаю сообщение, которое есть в моем телефоне, мои глаза устремляются к Нечестивому.

Ты пристально смотришь на него.

Откуда у Нечестивца мой номер и знает ли об этом Ройс?

— Ах, я не могу. У меня есть работа. Что за вечеринка?

— Работа? — Лицо Ройса морщится. — С каких это пор, черт возьми, наши родители разрешают тебе работать? Это барбекю, Джейд.

— Она лжет, — говорит Нечестивец, не сводя с меня глаз.

— Нет, — огрызаюсь я на Нечестивца. — Каждую субботу я работаю на наших родителей. Что? — Я неловко переминаюсь с ноги на ногу. Это не идеально, когда они оба находятся в моем пространстве, особенно когда я пытаюсь скрыть самый большой секрет, который я когда-либо держала, а Нечестивец слишком умен. Дерьмо. Я уже показываю свои карты? Я расправляю плечи. — Я набираю для него цифры, и в ответ они дают мне все это.

Глаза Ройса сужаются, когда он проводит рукой по губам. Его волосы растрепаны, глаза темные.

— В этом нет смысла, герцогиня. У тебя есть трастовый счет. Тебе не нужно работать ради всего этого.

Блядь.

Я пожимаю плечами, падая на свой мягкий матрас.

— Не обязательно иметь смысл, чтобы это было правдой.

— Во сколько ты заканчиваешь? — спрашивает он, поднимаясь на ноги. — Мне нужно приставить к тебе одного из братьев.

— Что? — говорю я, хмуро глядя на него. — Что ты имеешь в виду, говоря, что тебе нужно приставить одного из них ко мне?

Ройс свирепо смотрит.

— Это значит, что мне нужно быть уверенным, что кто-то все время знает, где ты находишься.

— Почему? — Я срываюсь. — Ройс, я только что поступила в новый колледж, ты уже целую вечность не был частью моей жизни, а теперь вдруг ты весь на мне, как сыпь.

Он смеется, но от этого леденящего душу звука у меня по спине словно разгорается огонь. Его ноги ударились о мою кровать, его руки обхватили мои бедра, притягивая меня вниз, одновременно прижимая мои руки над головой своими.

— Ройс, — настаиваю я, обращаясь к Нечестивцу. — Действительно.

Он оборачивается, чтобы оглянуться через плечо и увидеть Нечестивца.

— О, что? Он? Тебе не нужно беспокоиться о Нечестивце.

Я стискиваю зубы.

— Я не нахожусь рядом с тобой, Джейд, я пытаюсь убедиться, что ты, блядь, не умрешь, и это не потому, что мне не плевать на твое существование, это потому, что я не хочу превращать маму в еще худшего алкоголика, чем она есть.

— Ах, да? — говорю я, и меня захлестывает вспышка гнева. — Тогда о чем была та речь прошлой ночью, когда вы все были "кто причинил тебе боль, Джейд. Скажи мне, Джейд. Я бы пошел к… — Его рука у моего горла, его пальцы сгибаются, чтобы прервать мою тираду.

Он наклоняется, его губы касаются моего уха.

— Скажи следующие слова и посмотри, что, блядь, произойдет.

Я наклоняюсь, мой нос касается его, глаза скошены от его близости.

— Ты… — Его язык скользит по моему рту, и мои внутренности твердеют, то ли от шока, то ли от чистой эмоции. Вероятно, сочетание того и другого.

Ройс хихикает, поднимаясь с кровати.

— Поскольку я не могу избить тебя, а затем трахнуть — в таком порядке — мне просто придется лизать тебя каждый раз, когда ты захочешь открыть этот гребаный рот. Слим будет у тебя на хвосте, — говорит он, направляясь к выходу. — Так что не делай никаких гребаных глупостей. — Когда он открывает дверь, мои глаза находят Нечестивца.

На секунду мы с ним остаемся вдвоем. Он стоит, возвышаясь над моим маленьким телом.

— Ты лжешь. Он это знает, но думает, что сейчас ему все равно, но, Джейд, когда он узнает, что бы ты ни скрывала, это будет катастрофой, так что сделай мне одолжение.

Я замолкаю, глядя на него из-под ресниц.