Психи

— Как скоро боль пройдет? — спрашиваю я, чувствуя, как у меня начинает слегка кружиться голова. — Потому что, если вы снова решите сделать какую-нибудь глупость, мне придется бежать отсюда. Если я смогу хотя бы обогнать вас достаточно быстро, чтобы спрятаться в лесу, это будет здорово.

Роман прищуривается, протягивая мне коробку с морфием.

— Ты не смешная.

— Да неужели? — Бормочу я, приподнимая бровь. — Потому что я думаю, что я чертовски забавная.

— Да, это ясно, — бросает он мне в ответ. — А теперь поторопись и прими свой морфий. Раньше, когда ты была в отключке, было спокойнее.

По моему лицу растягивается злая ухмылка.

— Оооо, посмотрите, кто теперь у нас смешной.

Роман стонет и фыркает, поворачивается на каблуках и выходит из комнаты.

— Ты невозможна, — рычит он, не оглядываясь, и исчезает за углом.

Я не могу удержаться от смеха и, встретив довольную ухмылку Маркуса, прикусываю губу, чтобы не захихикать, как маленькая школьница.

— Ты когда-нибудь собираешься смягчиться по отношению к нему? — спрашивает он. — В конце концов, ты заставишь его сломаться, и когда ты это сделаешь, это будет некрасиво.

Я качаю головой, мне слишком весело от этого.

— И, какого черта я должна делать такие глупости, когда доставать его — моя любимая часть дня? Кроме того, разве все эти позитивные вибрации и хорошее настроение не должны способствовать процессу заживления?

Леви тяжело вздыхает и смотрит на своего брата.

— Не собираюсь лгать, — бормочет он, его темные глаза блестят от беззвучного смеха. — В ее словах есть смысл. Мы все занимаемся процессом исцеления.

Маркус медленно кивает, глубоко задумавшись.

— Так и есть, — говорит он, проводя пальцами по щетине на своем остром подбородке, когда его взгляд возвращается к моему. — Ты не оставляешь нам выбора. Мы просто должны присоединиться к тебе и помочь действовать Роману на нервы при каждом удобном случае.

32

Я смотрю на свое затуманенное отражение в зеркале во весь рост в моей личной ванной. Возможно, я забыла включить вентилятор перед тем, как принять один из моих любимых обжигающих душей, но я не могу сказать, что разочарована. Прошло всего несколько дней после инцидента с ванной, и хотя я в порядке, могу встать и медленно пройтись, вид физического беспорядка, который он сотворил с моим телом, опустошает меня. Я с головы до ног покрыта кровоточащими красными порезами, каждый из которых скреплен хирургической нитью, пока мое тело неустанно работает над тем, чтобы срастись.

Когда я смотрю на себя, у меня разрывается сердце, но с каждым днем становится немного легче. Я просто ненавижу то, что эти шрамы никогда не пройдут. Хотя воспоминания могут поблекнуть, и с ними станет легче уживаться, каждый раз, когда я буду смотреть на свое тело, я буду получать напоминание о том, что он сделал со мной.

Отводя взгляд от зеркала, я оборачиваю полотенце вокруг тела и начинаю расчесывать волосы. Последние несколько дней мне было трудно принимать душ, но я хорошо постаралась. Каждое движение, казалось, натягивало мои швы, так что все, что я была в состоянии делать, это стоять под горячей струей воды, но не сегодня. Сегодня я смогла по-настоящему смыть грязь со своих волос и отскрести остатки засохшей крови с тела. Я чувствую себя совершенно новой женщиной, но это не значит, что кошмары волшебным образом прекратятся.

Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу его. Я чувствую, как его рука зажимает мне рот, лишая возможности кричать. Я вижу темноту, окутывающую меня в багажнике его машины, неровную землю, на которую меня швырнули… одинокую ванну в центре подвала.

Это никогда не прекратится.

Я просыпалась с криком каждую ночь. Маркус сидел со мной в первую ночь, когда я просто лежала и смотрела в потолок. Роман и Леви дежурили вторую ночь, а когда наступила третья ночь, они запихнули мне в горло снотворное. Я проспала шестнадцать часов без сновидений, и я не собираюсь лгать, я чувствую себя в миллион раз лучше, но как насчет завтрашней ночи? Что будет через неделю? Я никогда так не боялась остаться одна в темноте, как сейчас.

Я не знаю, что бы я делала, если бы парни не нашли меня.

Вздыхая, я быстро сушу волосы феном и наношу легкий макияж, подводя глаза и добавляя немного туши, чтобы они выделялись. Я выхожу из ванной и медленно одеваюсь, не в силах понять, как, черт возьми, парни уговорили меня на это.

Ужин в особняке их отца.

Пуля в голову звучит более заманчиво, чем это, но, по-видимому, это ежемесячная деловая встреча, на которой парни обязаны присутствовать. Я бы предпочла, чтобы они оставили меня взаперти в своем здоровенном замке, но Маркус быстро указал на то, что, оставив меня здесь одну, они только вызовут у меня приступ ярости в тот момент, когда они выйдут из замка.

Меня бесит, что он всегда прав. Все они всегда правы, и что еще хуже, им нравится указывать на это. Это как постоянное напоминание о том, что я понятия не имею, как ориентироваться в этом запутанном мире.