Психи

Роман наклоняется ко мне, и я чувствую его губы у основания своей шеи. Навязчивый смех вырывается из глубины его горла, и та злая ухмылка, которую я ожидала увидеть на губах его братьев, наконец-то начинает расползаться.

— Добро пожаловать в семью, императрица.

О, черт возьми, нет.

Роман отпускает мою руку, и я не жду, чтобы посмотреть, что у него для меня припасено. Рукой ударяю в ответ по его животу, и он стонет низко, так чертовски низко, что я чувствую вибрацию в его груди, ударяющуюся мне в спину.

Не желая упускать такую возможность, я низко пригибаюсь, зная, что у меня не хватит сил пробиться сквозь их плечи. Я бью Леви под дых, пытаясь уложить и его тоже, и вскрикиваю, когда рука Романа взлетает и обвивается вокруг моих запястий. Я кричу, дергая сильнее, когда отчаяние пульсирует во мне. Я пытаюсь прорваться сквозь них, пока они пытаются взять себя в руки, но хватка Романа безжалостна.

Я бью его ногой, едва не сломав ему нос, когда мои длинные волосы выбиваются из-под резинки. Леви начинает приходить в себя, а Маркус небрежно обходит своего брата и останавливается прямо передо мной. Выхода абсолютно нет.

Роман отпускает меня, но только потому, что его брат держит меня именно там, где хочет. Болезненная улыбка кривит губы Маркуса, а его глаза загораются малейшим намеком на то, что он приготовил для меня.

Я качаю головой, страх по-настоящему проникает в мои внутренности, а сердце бешено колотится, понимая, что это конец. Он придвигается чуть ближе, пока я не чувствую запах его сладкого дыхания, касающегося моей кожи. Я громко вздыхаю, зная, что миссис Браун, живущая дальше по коридору, никогда не сможет добраться до меня вовремя, и я никогда не поставлю ее в такое положение. У меня нет выбора, кроме как принять свою судьбу. Вот и все. У меня никогда не будет шанса послать моего домовладельца к черту, и у меня никогда не будет шанса обмануть моего отца так же, как он поступил со мной.

Это все для меня. Это все, чем я когда-либо буду.

Я собираюсь умереть здесь в своих несочетающихся трусиках и лифчике, а Тарзан все еще будет дымить в мусорном ведре в моей спальне.

Маркус слегка наклоняет голову в сторону, и хотя это было небольшое движение, его было достаточно, чтобы показать мне, насколько он темный и извращенный на самом деле. Я задерживаю дыхание, слишком боясь пошевелиться, когда его пальцы поднимаются и нежно касаются моей щеки. Он медленно наклоняется, как будто собирается поцеловать меня, но его рот останавливается у края моих губ. Его пальцы спускаются по моей шее, пока не обхватывают основание горла. Он крепко сжимает его.

— Помолись, детка.

И точно так же его вторая рука опускается на мой висок, и я падаю на пол, мой мир быстро ускользает.

Бедром я ударяюсь о холодный, твердый пол, и мои глаза распахиваются, когда из меня вырывается крик боли. Требуется меньше секунды, чтобы реальность обрушилась на меня, и страх снова поселяется в моей груди с мучительной неумолимостью.

Мой пристальный взгляд устремляется к трем мужчинам, стоящим в узком дверном проеме, и я едва успеваю подняться на колени, как их полные жалости взгляды исчезают, и тяжелая дверь захлопывается между нами, громкий ХЛОПОК двери эхом разносится по моей крошечной камере.

Первые лучи утреннего солнца проникают через маленькое окошко высоко в углу, но они никак не освещают голые стены камеры, которые меня окружают.

Громкий звук, отдающийся эхом, разносится по комнате, и я слишком поздно понимаю, что это был звук тяжелого замка, задвигаемого на место.

— ЧЕРТ! — кричу я, подбегая к двери и хватаясь за ручку, яростно крутя и дергая ее, пока отчаяние течет по моим венам. Эта чертова комната заперта, как крепость.

Я могу гарантировать, что я не первый человек, которого психи заперли здесь. Они уже совершили все ошибки, которые только можно было совершить, оставив меня наедине с экспертами в своей области. Каждый шатающийся кирпич был зацементирован. Каждый предмет в комнате бы тщательно расставлен, чтобы я не смогла найти оружие. Все возможные пути отхода отсюда уже найдены и продуманы.

Я их пленница, и единственный выход — это смерть.

Черт, им следовало просто убить меня там, в моей квартире. Все лучше, чем быть вынужденной оставаться здесь и играть роль их особенного маленького питомца.

Что, черт возьми, они планируют со мной делать? Я никогда не слышала о том, чтобы они брали заложников, но тогда, откуда, черт возьми, мне знать, что они делали или не делали раньше? Они не выпускают людей на улицу, поэтому, даже если они подбирали случайных девушек с улицы, чтобы оставить их в качестве своих личных секс-рабынь, я сомневаюсь, что кто-нибудь из них готов немного поболтать, чтобы обсудить все тонкости своего пребывания.

Как этих парней еще не посадили?