Психиатр для магов

— И что вы у нас искали, Маркус? Или не успели

— Вот что выпало у него из кармана, — Курт ловко пнул ко мне коробку.

Это был аптекарский контейнер — магический бокс для лекарств, который позволял переносить любую гремучую смесь в целости и сохранности. Он был пуст, значит, поживиться тем, чем хотел Маркус не успел.

Вспомнила о солях лития и похолодела, они, конечно, нормотимики, но при передозировке могут вызвать психоз, судороги и смерть.

— Ладно, — глубокомысленно протянула слово я, — просто отлично. А теперь уважаемый господин, рассказывайте, что и зачем ты у нас искал, иначе я вызываю стражу.

Видно было, что мальчишке очень хотелось сбежать, Маркус сжимал и разжимал кулаки, но даже не дёрнулся, покосился на дверь и остался на месте.

— Мне нужны лекарства для сестры, она второй день не встаёт с постели. Лекарь сказал, что у неё то же, что было у мамы и сделать он ничего не может. Отец говорит, что вы шарлатанка, но местные верят вам.

Это надо ж так уметь и похвалить, и оскорбить одной фразой.

— Ладно, — повторила я, — Курт, обработайте боевые раны и поднимайтесь есть оладьи, и дай Маркусу шорты и футболку переодеться.

— Не буду я чужие вещи надевать! — возмутился он.

— Хорошо, но мокрую одежду ты снимешь.

— А что, кристалла сушки у вас нет? — растерянно спросил герой.

Я пожала плечами:

— Как-то раньше не нужен был.

Курт схватился за живот и оглушительно засмеялся.

— Жду вас наверху, — я пошла дожаривать блинчики.

Когда ребята поднялись в шортах и в майках, всё было на столе, а я разливала чай по чашкам. Маркусу одежда была коротковата и узковата, но графёнок терпел.

— Почему так долго?

— Эль, мы внизу все убирали, — виновато ответил Курт.

— А вазу склеили? — грозно сдвинув брови вопросила я.

Маркус вскинулся. Вряд ли он после себя хоть когда-то убирал и считал свой поступок подвигом, а мои претензии показались ве́рхом несправедливости.

— А ваза не подлежит восстановлению, — ехидно поддразнил меня Курт.

— Или ещё она трудовая повинность или другая ваза, выбирайте.

— Мы подумаем, — переглянулись они, сели за стол и схватили по оладушку и стали жадно есть.

Физическая утренняя нагрузка способствует хорошему аппетиту.

— Маркус, так что у вас случилась? — спросила я, когда они поели и шумно отхлёбывали из чашек чай.

— Моя сестра уже два дня не хочет вставать с постели, отказывается от еды, повернулась к стенке и молчит, ни на что не реагирует.

— Сколько ей лет?

— Двенадцать.

— А как давно у неё нарушение аппетита? Например, она могла есть, но мало и без удовольствия? Сколько времени она грустит? Возможно, в какой-то момент её перестали радовать хорошие вещи, она стала забывать о привычных вещах, может быть забывала о событиях или о чём говорили с ней? Возможно, она сообщала вам, что чувствует себя ненужной?

— Ещё до приезда сюда. С весны, скорее всего.

— Извините, Маркус, за вопрос, но как ваша сестра пережила потерю матери? Это было ведь пять лет назад?

Он помрачнел и посмотрел на меня совершенно больными глазами.

— Мы все плохо пережили смерть мамы, но она первая стала интересоваться чем-то ещё. Начала музицировать, выезжать на прогулки, смеяться. Приходила в комнату к отцу и читала ему книги, мне кажется, это она вернула его к жизни.

— Маркус, постарайтесь вспомнить, после чего ваша сестра стала грустить?

— Ничего не было! — воскликнул мальчишка.

— К вам кто-то приехал, что-то сказал? Может, раньше?

— Да, нет же! Зимой вернулась лора Телира, гувернантка ещё моей мамы, она пять лет пробыла в монастыре. А потом уволилась гувернантка Морики и лора Телира заняла её место.

Меня просто обожгло дурным предчувствием.

— Мне нужно увидеть вашу сестру! Срочно!

Сразу выехать не удалось. Маркус порядком нервничал, его костюм никак не хотел высыхать, да и порвался в нескольких местах. А выйти в шортах для него означало опозорить семью. Слухи разойдутся быстро, и он станет посмешищем для всего высшего общества. Единственные штаны Курт несколько дней назад сильно испачкал и мы их ещё не успели постирать. Костюм отнесли на второй этаж, открыли окна, комната мгновенно нагрелась, и повесили его на импровизированной верёвке.

Я давно оделась, оставила у порога тревожный чемоданчик и теперь время от времени подскакивала и проверяла ткань. Чёртов костюм графёнка, несмотря на жару, и не собирался высыхать. Видимо, затрудняли сложные магические плетения.

Курт нервно ходил по комнате.

Липа выползла из укрытия.

Пока мальчишки дрались, она затаилась, а теперь завела ручки за спину, если, конечно, можно это называть спиной, и важно вышагивала за Куртом. Маркус косился на это магическое чудо, но молчал.

Графёнок бледнел с каждым моим походом к костюму, не выдержал, вскочил на ноги, натянул мокрую одежду и мы выбежали из дома.

Проехало одно ландо, другое, под колёса третьего Курт просто бросился, хватаясь за вожжи.

Извозчик замахнулся кнутом, но тут мы с Маркусом подбежали, и кучер передумал.

Запрыгнули на сидения. Мимо неторопливо понеслись деревья и живописные старинные двухэтажные здания.

Дорога к поместью тянулась вечность. Маркус нервно теребил края сюртука.