Психиатр для магов

— Нет, но планируем осенью. Нам с тобой вначале нужно разобраться с делами. — Адриан нахмурился.

— По поводу дел есть новые све́денья, хочу чтобы ты взглянул на бумаги, — бесстрастно произнёс граф.

— Подожди секунду.

Адриан повернулся ко мне, провёл по щеке пальцами.

Прости, родная, мне нужно идти.

Сжал мою ладонь, улыбнулся и пошёл за его сиятельством.

Я осторожно зашла в палатку, ступала по земле, как по минному полю. Курт сидел на тюфяке и смотрел на меня из-под нахмуренных бровей, ждал объяснений.

Я решила, что это хороший знак. Липа демонстративно отвернулась от меня, села и заложила ручки за спину.

Мне предстоял, вероятно, самый сложный разговор в моей жизни.

— Курт, у нас с Дроком никогда не было отношений. Ты знаешь, что я отношусь к нему очень тепло, сильно восхищаюсь, но не люблю. А сердцу не прикажешь. Помнишь, я говорила о химических реакциях, происходящих в теле, когда люди подходят друг другу. У нас с Дроком их нет и никогда не было. И с этим я ничего не могу поделать.

— У тебя нет, — буркнул Курт. — Дрок любит тебя.

Я с грустью вздохнула.

— Не думаю.

— Ты ошибаешься, — с горячностью сказал мальчишка. — Он любит тебя. Мне кажется, он полюбил ещё тогда, когда случайно сбил. Ты никогда не замечала, как он на тебя смотрел.

— Мне жаль, Курт, — я села с ним и обняла.

Липа перебралась к нему на руки.

Мальчонка всхлипнул, украдкой смахивая слёзы.

— Я хочу, чтобы ты остался со мной, — прошептала я, Курт вздрогнул. — Не отвечай, просто хорошо подумай. Я всё сделаю для твоего будущего, в логове тебе не место, но это не значит, что ты потеряешь с ними связь. Дрок не откажется от тебя, если ты выберешь свой путь, так же как не отвернулся от меня. Так же, как и мы никогда не отвернёмся от него.

Я ещё посидела подле, погладила его по волосам. Кажется, Курт уснул, подвинула к краю, легла рядом и обняла его. К ужину решила не идти.

Проснулась ночью оттого, что мальчишка вздрогнул, выбрался из моих объятий и сонно побрёл в лес. Я решила его проводить.

Лагерь уже спал, только несколько дозорных обходили периметр.

В центре лагеря стоял Граф, широко расставив ноги и сложив руки на груди, и смотрел в звёздное безоблачное небо.

Глава 25

Услышал шаги, взглянул в нашу сторону и приблизился.

— Я провожу, — взял Курта за плечо.

— Благодарю, ваше сиятельство.

Они ушли, я тоже решила на минутку зайти в лес, после прошла к ручью помыть руки и ополоснуть лицо.

Подошёл граф, облокотился на ствол дерева.

— Вы не вышли к ужину, — констатировал он.

— Мы уснули с Куртом, — пробормотала я.

— Идёмте, я вас покормлю, — спокойно предложил граф.

Я хотела отказаться, но почти сразу поняла, что очень голодна, стоило только заговорить о еде.

Граф усадил меня у погасшего костра, а сам зашёл в ближайшую палатку, вышел с тарелкой мяса, овощей и хлебом, сел рядом.

— Почему вы не спите? — спросила его.

— Сегодня чудесная ночь, не считаете?

Я опять взглянула на небо. Незнакомые созвездия светили удивительно ярко. Вдохнула глубоко сладкий лесной воздух.

— Смотрите, там созвездие золотой бабочки? — он подсел ближе, склонил голову вбок, почти коснулся виском моих волос и указал в небо. — Знаете легенду?

Я покачала головой.

— Я так и думал, — криво улыбнулся граф.

И он рассказал историю о девушке, которая была за гранью, но смогла сбежать и неприкаянным призраком ходила по земле. Однажды она встретила юношу и полюбила его, но он не мог её увидеть. Тогда она зажгла огонь в своём теле и превратилась в бабочку. Юноша обратился в живое пламя от восхищения, а девушку разбуженная сила подхватила и понесла в небо.

— Видите у бабочки два крыла? — тихо спросил он. — Теперь она раскрывает их только для влюблённых, чтобы защитить.

Я долго всматривалась в космическую глубину, и постепенно моё воображение вырисовывало из звёздных скоплений крылья.

— Красивая легенда и грустная.

— Почему грустная? Она смогла зажечь в нём огонь, разве не этого она хотела?

— Но судьба их разлучила.

— Иногда пробудившиеся эмоции — это самый лучший дар для человека. Вы так не считаете?

Я посмотрела на графа, он задумчиво рассматривал моё лицо.

И только в этот момент наше уединение показалось мне неловким.

— Мне нужно идти, — встала я с бревна, — выходной закончился и мне утром выходи́ть на дежурство. Благодарю за ужин.

— Долгий был сегодня день, — вторя моим мыслям, сказал граф. — Спасибо вам, лора Элиза, что побыли со мной.

— Для вас это какой-то особенный день, — внезапно догадалась я.

— Годовщина смерти моей жены.

— Мне жаль, — с сочувствием сказала я.

И неожиданно даже для себя взяла его руку и крепко сжала.

— Уже много лет прошло. Сегодня я понял, что даже не помню её лица. Есть магофото, наша дочь похожа на неё, но мимика, черты, выражение глаз, привычки, всё стёрлось из памяти.

— Это нормально, — погладила я его по руке, — гораздо хуже, когда человек зацикливается на своих переживаниях.

Он всматривался в мои глаза, словно что-то пытался в них отыскать.

— Когда она умерла, мне казалось, что жизнь моя прошла.

Граф опять посмотрел на звёзды.

— Но жизнь заново начинает раскрашиваться красками. Удивительно.