Психиатр для магов

— А сама! — возмутился он, снимая с меня сорочку и накрывая грудь рукой. — Когда я увидел твои обнажённые ноги там, на реке, чуть с катушек не слетел.

— Почему это чуть? Ты так рычал, что я думала — покусаешь!

Он засмеялся.

— Если бы я хоть раз тебя укусил, даже Адриан не смог бы меня остановить. Так что кусать я тебя не собирался, но проучить очень хотелось.

Снял брюки.

— Иди ко мне, — бархатно пророкотал он.

И я не стала отказывать.

В купель залезли, когда вода вышла за края и уже лилась по полу.

Я намылила ему голову, грудь, плечи. Он окунулся, смывая пену, промыл голову, за живот подтащил к себе и стал мыть мои волосы, перебирая пряди, пришла сонная расслабленность, я прикрыла глаза, зевая, постепенно проваливаясь в дрёму.

— Лидушка, проснись, — тихо позвал он. — Вода остывает.

Рехольд помог мне выйти, после сна меня сильно шатало, усадил на скамеечку. Быстро обтёрся сам, обмотал бёдра полотенцем, наскоро вытер меня, укутал в халат и понёс на руках в спальню. Уложил в постель.

— Я уже говорила, что люблю тебя? — сонно пробормотала ему в ключицу, обвивая шею.

— Нет!

Послышался тихий грудной смех.

— Чудовище, ты меня постоянно дразнишь! — возмутилась я.

— Спи, счастье моё!

Утром мы нежились в постели и беседовали. Мы в принципе много разговаривали, Рехольд с удовольствием рассказывал нюансы этого мира, я рассказывала о своём.

— За что тебя сослали в отряд к Адриану? — спросила.

Я лежала у него на плече, и он лениво гладил мои руки.

— Дурацкая история, — попытался отвертеться от вопроса муж.

— И? — решила настоять.

— Я провинился перед отцом, точнее, не так. Я подставил отца, когда он хотел заключить очень важную для нашей семьи сделку с поставщиками красящих порошков. Сказал о ней не тому человеку, и она сорвалась. Лорду, возглавлявшему в столице купеческую палату, хочу обратить внимание герцогу и достойному отцу семейства, заплатили большие деньги и он передал наш контакт другому заинтересованному лицу. Я, недолго размышляя, сейчас представляется мне, что я тогда совсем не думал, переоделся в платье куртизанки и залез в его окно, усыпил гимнусом, раздел и записал несколько провокационных записей на два кристалла. Я хочу сразу сказать, что этим поступком не горжусь.

— А где ты одежду нашёл на такой рост? — удивилась я.

— В этом-то и была загвоздка. Платье было сильно коротким, и если лицо я спрятал за вуалью, то на записи отчётливо были видны мужские ноги. Один кристалл положил рядом с кроватью, как доказательство его вины, второй забрал себе. Оставил магическую записку о том, что знаю, что ему заплатили, чтобы передал контракт и есть доказательства. Потребовал, чтобы не выдавал лицензию на продажу красящих порошков семейству, перекупившему контракт. Пригрозил, что если не выполнит требований, то записи будут обнародованы. Герцог пришёл в себя, просмотрел запись и чуть не отдал всеблагому душу. Вызвали лекаря, а тот — дознавателей.

— И тебя узнали, — рассмеялась.

— Узнал друг отца, на тот момент очень известный сыскарь.

— По родимому пятну, — догадалась я. У Рехольда оно было на голени аккуратным, небольшим, похожим на перевёрнутую каплю.

— По нему, — усмехнулся муж. — Был жуткий скандал. Это не получило большой огласки, но человек пять были в курсе, в том числе узнало и моё командование. С пометкой в личном деле меня перевели к Адриану.

— А контракт?

— Он остался за моим отцом, но, по сути, несколько лет назад из-за него он и умер. Потонул один из кораблей по непонятным причинам, отец отправился на место крушения, попал в сильнейший шторм, с которым даже маги-водники не смогли справиться и погиб. Мать ушла следом, сгорела в лихорадке.

— Ты ведь знаешь, что ты не виноват?

Он тяжело вздохнул, поцеловал висок.

— Да, Лидушка, знаю. Но чувство вины оно такое, не всегда его убедишь.

Первое время Курт ревновал, но постепенно привык. Муж так легко вписал его в свою жизнь, что мальчишка сам не заметил, как стал больше советоваться с ним.

Три года пролетели с Рехольдом, как один миг. Домик на Линстрит так и остался за мной. Я наладила работу в госпитале, открыла лабораторию, уговорила там работать Локуса Рихта, Коко согласилась стать администратором, я обучала лекарей основам психиатрии, лечила Анриса.

Королевская магия всё же не свела его сума, лишь необратимо стёрла память и теперь поведение и эмоциональные реакции были, как у семилетнего ребёнка, но он очень быстро учился. Ещё рано было говорить, но у него был огромный шанс восстановиться полностью. Чем больше я наблюдала за ним, тем больше мне казалось, что это совершенно другой человек, словно королевская магия рода сделала невозможное и создала абсолютно другую личность.

Из моих дневников Курт помог мне сделать недурственное пособие по психиатрической медицине, которые изучали все лекари, желающие работать в моём госпитале и по нему сдавали отдельный экзамен.