Психиатр

Поскольку его рассудок под воздействием мнемониума и алкоголя был изрядно затуманен, через несколько минут Томас как ни в чем не бывало снял автомобильные перчатки и направился к дому, оставив машину на пляже.

Но когда по дороге он обнаружил, что его руки покрыты кровоточащими ссадинами, то обеспокоился — на самом деле почти испугался, — так как он совершенно не помнил, где и как мог порезаться. А вдруг он совершил какое-то преступление?

Словно леди Макбет, он провел несколько долгих минут над умывальником в ванной комнате, тщательно отмывая руки, мучимый чувством вины, причину которой он не знал. Затем в какой-то момент Томас удивился, что он здесь делает и зачем столь тщательно моет абсолютно чистые руки: он уже не помнил, что поранился и что несколькими минутами раньше его руки были в крови.

Под гнетом крайней усталости, которая внезапно обрушилась на него, словно свинцовая гиря, он, обессиленный, уснул, даже не подумав о том, чтобы раздеться.

Рано утром Артур Кэмпбелл, настроенный против Гибсона из-за решения, принятого комитетом по дисциплине, проезжал вдоль пляжа, где и увидел оставленный Томасом «мерседес» с открытыми дверцами и окровавленным букетом роз на сиденье рядом с запачканными кровью перчатками для вождения. Неожиданная удача тотчас навела его на мысль, что Господь на его стороне. Надев перчатки Гибсона на Катрин, он оставил ее в брошенной машине, чтобы скомпрометировать своего коллегу.

Но жажда мести, сотрясавшая все его существо — до последнего волоска! — в конечном итоге обернулась против Кэмпбелла: это стоило ему семи лет тюрьмы.