Психиатрическая лечебница: На руинах прошлого

— Да, уже нельзя было освободиться. Он разговаривал со всеми нами как-то ментально, через стены.

Артем терял последние капли терпения и изо всех сил старался сдерживаться, чтобы не повышать голос.

— Юля, там ничего и никого больше не было. Я сам лично был там… Да, бутылки, упаковки с водой. И что с того? Воду, конечно, не проверяли, но я не думаю…

— Пусть проверят! Она отравлена, вот увидишь! Стоит сделать лишь один…

— Я не психотерапевт, но…

— Я тебе правду говорю! — взвыла девушка, моля о понимании.

— Слушай, ты хоть осознаешь, насколько бредово это все звучит, Юля? Чего ты добиваешься? Это все просто какая-то нелепая навязчивая идея, сдвиг по фазе. Так нельзя! Сходи к…

— К психиатру? — взорвалась Юля. — Ты это хотел сказать? Может, ты вообще захочешь теперь отправить меня в дурку? В другую дурку, которую я в итоге тоже сожгу к чертовой матери?

— Вот же блин… — лишь произнес Артем и закрыл глаза рукой. — Я хотел верить, что… Мать его. Извини, прости, я не…

— Да пошел ты на хрен! Ты мне не веришь! Пошел на хрен, понял? Я не хочу тебя видеть, убирайся к черту! Ехал бы ты уже на свою работу, хватит со мной тут нянчиться, будто бы мне это нужно от тебя! Оставьте меня все в покое, в конце-то концов! Ты мне не нужен, убирайся ко всем чертям!

Артем смотрел на нее спокойным взглядом, даже не желая остановить ее истерику. Впервые в их совместной жизни он не хотел ее поддержать и успокоить. Он лишь смотрел на нее презрительным взглядом, плотно сжимая губы в тонкую нить и слегка кивая головой.

Дождавшись ее последних слов и видя, как она пытается перевести дыхание, отвернувшись от него, он сказал:

— Я уйду. Не сомневайся, сегодня же уйду. Но и нашего сына ты больше не увидишь до тех пор, пока не придешь в себя. — Он говорил стальным голосом, лишенным какого-либо сострадания и жалости. Юля даже не повернулась в его сторону после всего сказанного. Секунду помедлив, он добавил: — Если ты попросишь о помощи, я помогу. Но в противном случае решать все будешь сама.

Юля молча и не глядя на него ушла в комнату и закрыла за собой дверь. Через секунду вышла, бросила ему куртку, висевшую до этого на спинке стула, и с силой захлопнула за собой дверь. На кровати лежала раскрытая книга. Она пристально на нее посмотрела, думая о том, не переоценила ли она ее значимости в самом-то деле. Слишком многое только что было поставлено на кон ради правды, к которой ей так хочется достучаться. Спустя несколько секунд она отшвырнула книгу в сторону, прижалась лицом к подушке и расплакалась.

— Именно там тебе и место, — тихо, но без каких-либо сожалений проговорил Артем, имея в виду одно из подобных учреждений, где следовало бы запереть его жену, тем самым оградив от общества, для которого она становилась все более опасна.

Он понимал, что решение оставить ее в такой момент является чуть ли не самым глупым из всех решений, которые ему приходилось принимать в своей жизни. Также понимал, что таким поступком нельзя охарактеризовать ни как любящего мужа, так и мужчину в целом. Но именно сейчас что-то не позволяло ему принять реальность такой, какова она предстала перед ним: его жена, которая всегда виделась ему разумной, здравомыслящей и даже мудрой женщиной — сошла с ума. Сейчас ему хотелось именно этого — просто взять и уйти.

Он надел куртку, проверил содержимое карманов и поспешил покинуть квартиру.

Глава 12. Ва-банк

Когда Юля проснулась, за окном уже была глубокая ночь, а наволочка на подушке насквозь мокрая. Ресницы слиплись от соленых слез, а лицо, казалось, распухло от десятка пчелиных укусов.

— Сколько же я проспала? — спросила она у звенящей в ушах тишины.

Она взялась за голову от пронзительного резкого прострела в области висков. «Вино, — думала она, — это все из-за вина, а еще из-за того, что уснула еще задолго до обеда и почему-то… почему-то проспала весь день».

В квартире было удивительно тихо и пусто.

В попытках вспомнить, где оставила мобильник, к ней начали возвращаться и другие воспоминания. Странно, что она смогла сразу вспомнить, что пила вино, но не то, как рассказала все мужу, и не то, как выгнала его из квартиры и из своей жизни.

Сползая с кровати, она увидела раскрытую книгу у стены, там, куда бросила ее до того, как начать безудержно плакать этим утром. Она была открыта где-то на середине, а на одной из видимых страниц был какой-то рисунок, созданный при помощи размашистых линий. Она не имела в этот момент никакого желания вникать в написанное и нарисованное, потому отвернулась. Больше всего ее беспокоило то, что произошло утром на кухне ее квартиры.

Осторожно, словно боясь кого-нибудь разбудить, она открыла дверь и выглянула из комнаты, убеждаясь, что там никого нет. Она не знала наверняка, хотелось ли ей кого-то увидеть сейчас. Не понимала своих же ощущений.

Кухня была темна. Только мелкие желтые и красные точки на некоторых приборах светились и изредка мигали — чайник, кофемашина и микроволновая печь. Юля нащупала выключатель на стене и зажгла свет.