Психиатрия

В-третьих, психика индивида и его поведение могут быть нарушены и при интактном мозге под влиянием внешних воздействий. Например, при длительной изоляции детей от общества. Они возникают и в результате деструктивных информационных и психологических воздействий. Когда десятки млн человек за считанные годы можно превратить в параноиков, одержимых идеей расизма, то по своим последствиям это более опасно, чем психиатрическая заболеваемость.

«Достаточно высокая приспособляемость», «достаточно высокая приспособляемость», «типичная для него социальная среда», «привычное самочувствие» выглядят ещё более расплывчато, эти критерии отдаются на оценку самому индивиду.

Что касается термина «психическое здоровье», то в нём, помимо неясности в отношении «здоровья», появляется то, что оценивается под термином «психика».

А. Ребер, автор «Большого толкового психологического словаря» (2001), указывает, что термин «психическое здоровье», если он сохранится, то недолго и только для характеристики отдельных высокоразвитых индивидов. Он уверен, что психика – «эквивалент мозга». Согласно этому мнению, изучение мозга: 1) необходимо; 2) достаточно для понимания того, что представляет собой психика. Всё это уже ранее было. В частности, в виде «объективной психологии» В. М. Бехтерева (1928), а также стремления «преобразовать всю психиатрию в систему рефлексологических соотношений». Изучение психики поэтому лишено смысла, поскольку она лишь сопутствует рефлекторным процессам. Лишён смысла и термин «психическое здоровье». Известный психиатр В. П. Осипов под впечатлением от бихевиоризма, как и работ И. П. Павлова, предлагал заменить термин «психиатрия» на более адекватный, – «тропопатологию», т. е. науку о расстройствах поведения.

Продолжением этой же методологии является нейропсихология. Знание процессов нейромедиации, уверяют нейропсихологи, позволит решить все вопросы, не обращаясь к «метафизике», – психологии и психопатологии.

Внешней альтернативой упомянутыму подходу является классический психоанализ с его учением об инстинктах и их динамике. Главная проблема психического здоровья состоит в разрядке инстинктного напряжения. Эта разрядка происходит тремя путями: сублимацией, продуцированием симптомов невроза и непосредственным поведением. Чем более социализирован индивид, тем менее вероятна разрядка последнего типа и более вероятно, что он окажется «невротиком». По З. Фрейду, лишь 20 % индивидов могут претендовать на то, чтобы считаться психически здоровыми, – людьми, вполне удовлетворяющими «основной инстинкт».

Нейрофизиология, бихевиоризм и психоанализ едины в главном. Во-первых, в том, что нет принципиального отличия психического здоровья от психиатрической патологии – это вопрос степени, а не качества. Во вторых, нет и существенного различия между психикой человека и животных – и здесь оно является количественным.

Приведём, однако, критерии, психического здоровья экспертов Всемирной Организации Здравоохранения (ВОЗ):

1) осознание и чувство непрерывности, постоянства и идентичности своего физического и психического Я;

2) чувство постоянства и идентичности переживаний в однотипных ситуациях;

3) критичность к себе и собственной психической продукции (деятельности) и её результатам;

4) соответствие психических реакций (адекватность) силе и частоте средовых воздействий, социальным обстоятельствам и ситуациям;

5) способность самоуправления поведением в соответствии с социальными нормами, правилами, законами;

6) способность планировать собственную жизнедеятельность и реализовать это;

7) способность изменять способ поведения в зависимости от смены жизненных ситуаций и обстоятельств.

Если обобщить критерии экспертов ВОЗ, то все они сводятся к отсутствию признаков психического расстройства. В них нет главного: указания на способность психически здорового человека изменять окружающий мир, в том числе социальный мир. Согласно этим критериям, психически здоровым индивидом является обыватель, конформист.

5. Различные подходы к определению психической нормы

В наиболее систематизированном виде они представлены А. Маслоу. Автор указывает, что слова «нормальный» и «аномальный» имеют такое множество значений, что они стали практически бесполезными. «В целом попытки определить соответствие норме относятся или к сфере статистики, или к сфере культуры, или же к биологии и медицине. Однако всё это лишь формальные определения, этакие парадные дефиниции, которые не подходят для повседневной жизни…Для большинства людей, даже для специалистов, в определённых аспектах это вопрос ценностного характера; в действительности речь идёт о том, что представляет для нас ценность, что, по нашему мнению, хорошо, а что плохо, о чём нам следует беспокоиться, за что мы ощущаем вину, а что считаем добродетелью».