Психиатрия будущего: от агрессивного догматизма к поиску человеческих смыслов

Эти методы непосредственно связаны с изучением позитивных образований, которые ассоциируются по версии ВОЗ с позитивным здоровьем и обеспечивают субъекту возможность выдерживать напряжение подлинно человеческого продуктивного существования. В качестве фундаментального человеческого качества здесь, по мнению А. Маслоу (2002), выступают метамотивации (метапотребности) самоактуализирующейся личности. Метапотребности (метаценности) как собственно человеческие (бытийные) потребности непосредственно связаны со стремлением человека актуализировать свой потенциал.

Для того чтобы быть защищенным человеком с минимальными рисками возникновения психопатологии, дисфункциональных личностных и поведенческих состояний, необходимы постоянные усилия личности, направленные на формирование своей аутентичности, своего трансцендентного измерения для саморазвития и самореализации. При этом следует отметить, что индивид не может все время удерживаться на самом высоком доступном ему уровне существования. Для объяснения «перепадов» в функционировании – от самых высоких до «субчеловеческих» уровней Д.А. Леонтьевым (2001) предложен антропологический образ «пунктирного человека». В его же мультирегуляторной модели личности (Леонтьев Д.А., 1999) была показана множественность регуляторных принципов и механизмов, управляющих человеческим поведением, неизбежность их сочетания и постоянного переключения с одного на другой. Сущность человека, полагает Д.А. Леонтьев, выражается как раз в этой возможности переключаться с одной системы регуляции на другую, с одного уровня на другой, и траектория его жизни есть пунктирная траектория. Эта траектория может иметь разную конфигурацию, но практически, ни у кого не бывает сплошной. Субчеловеческие формы существования оказываются менее энергозатратными, более легкими, более привлекательными как путь наименьшего сопротивления; собственно же человеческие проявления – путь наибольшего сопротивления. Поэтому, отмечает Д.А. Леонтьев (2004) не каждый стремится во всем быть человеком и платить за это соответствующую цену. При этом уклонение от попыток прожить жизнь, минимизируя усилия и примиряясь с тем, что живешь не полной мерой и подгоняешь свою жизнь под обстоятельства, может служить причиной так называемых метапатологией.

Таким образом, одним из вариантов антропоцентрического рассмотрения психиатрических проблем является концепция метапотребностей (бытийных ценностей) и метапатологии А. Маслоу (2002). Согласно этой концепции, депривация и фрустрация метапотребностей может вызвать у человека психическое заболевание. А. Маслоу характеризовал болезни, появляющиеся в результате неудовлетворенности метапотребностей, как метапатологии или как высший уровень психических расстройств, или как нарушение самого человеческого в человеке. В качестве примеров метапатологии как проявления неаутентичности личности и несамодостаточного стиля жизни называются такие ее варианты как потеря чувства самости и индивидуальности, ощущение собственной ненужности, безнадежность, утрата смысла и интереса к миру, дезинтеграция, бессмысленность жизни, потеря ориентации, чувство настороженности и незавершенности. Метапатология – это отчуждение от собственного внутреннего мира и других людей. Это тягостные и мучительные состояния переживания утраты метапотребностей, в т.ч. стремления к самоактуализации и полной человечности. Среди многочисленных гуманистических, пациент-центрированных подходов (гуманистическая психология, экзистенциальная психология и др.), сконцентрированных на отклонениях, болезнях и нарушениях функционирования, наибольшее приближение к позитивным аспектам человечности (самому человечному в человеке) имеет позитивная психология (Селигман М., Чиксентмикайи М., Петерсон К.). Позитивная психология рассматривает человека с позиции позитивного психического здоровья, аутентичности его личностного потенциала, способности к самоактуализации и самореализации.

Аутентичность является одним из наиболее разработанных концептов в экзистенциальной теории личности, отражающих меру «индивидуального продвижения по пути очеловечивания». Аутентичный человек развивает свои психологические потребности (С. Мадди), стремясь полно реализовать те возможности, которые имеются у него как у уникального субъекта. Неаутентичный человек не развивает, а подавляет собственно человеческие психологические потребности, он не мыслит себя вне предопределенных социальных ролей и биологических потребностей. В его поведении непоследовательность и стереотипность нередко «застывают» в эксплуатации других, в ригидных материалистических установках, в чувствах бесполезности и ненадежности. Он боится неопределенности будущего; уклоняясь от этой неопределенности, он определяет себя исключительно в терминах своего прошлого или настоящего, несмотря на происходящие от этого чувства вины и сожаления (Kobasa, Maddi, Kahn, 1982).