«Больная Т-на З. И., 1927г. р. Находилась в больнице им. П. Б. Ганнушкина с 8 ноября 1960 года по 3 апреля 1961 года.
Анамнез. Отец спокойный, общительный, чуткий человек. Мать раздражительная, вспыльчивая, злопамятная. Старшая сестра в связи с изменой мужа покончила жизнь самоубийством. Ранее была уравновешенной. Родилась пятой по счету. Вскармливалась искусственно, болела рахитом. Ходить начала в четырехлетнем возрасте, тогда же говорить. С того времени была бойкой, подвижной, общительной. В 6 лет перенесла коклюш. Училась с 8 лет, плохо: несмотря на усидчивость, с трудом запоминала. Окончила три класса польской школы. Затем, учитывая трудности учебы по иной программе в русской школе (местечко присоединилось к СССР в 1939 году), пошла в школу рабочей молодежи, но вскоре ее оставила. Работала гладильщицей белья в прачечной. В 1944 году была изнасилована, после чего заболела сифилисом. Лечилась в венерическом диспансере полтора месяца, затем четыре месяца получала амбулаторное лечение, после чего была принята на работу помощницей повара столовой. Всего до 1952 года прошла 12 курсов лечения (в последующем, во время беременности, — еще два курса).
Менструации с 19 лет, регулярные, болезненные. С 1947 по 1949 год дважды пыталась устроить личную жизнь, но неудачно. Все время работала поваром, получала премии. Была живой, веселой, общительной, чуткой. Ходила на танцы, посещала кино и театры. В 1953 году поехала в геологическую экспедицию на Дальний Восток. В 1953 году перенесла атаку суставного ревматизма. В 1956 году вышла замуж. Жизнь сложилась хорошо. Имела четыре беременности, из них три окончились криминальными абортами, одна — нормальными родами. Родила здорового мальчика. Домой из роддома вернулась в хорошем состоянии, ухаживала за ребенком, вела хозяйство, недосыпала. Через полтора месяца после родов больной стало казаться, что за ней идет слежка. В это время заболела фурункулезом, затем гриппом. С середины февраля 1959 года появился безотчетный страх, снились кошки и собаки, сидящие в углу комнаты. Проснувшись от страха, старалась не смотреть в угол комнаты.
17марта стала растерянной, металась с ребенком по городу, брызгала его водой "от страха". Поехала к священнику отслужить службу, чтобы снять "порчу". Пересаживалась на трамваи, идущие в противоположных направлениях. Кричала: "Спасите ребенка!" Прощалась с городом: "Прощай, меня увозят на кладбище" Ждала, что ее будут распинать на кресте. Считала, что всех мужчин и женщин положили на аборт. Была госпитализирована в Хабаровскую психиатрическую больницу. Там была дезорганизована, возбуждена, галлюцинировала. Отмечался фебрилитет. Лечилась антибиотиками, аминазином. Об этом периоде помнит смутно. Думала, что находится в тюрьме, как будто привязана к кровати. Считала, что на нее действуют электрическим током. Затем пережила состояние, в котором ощущала себя летящей в самолете. Слышала гул мотора: лежала там на электрической кровати и была предупреждена, если двинется — умрет. Разговаривала с сопровождающими ее врачами. Затем видела себя лежащей в больнице в Индии, где ей предоставляли исключительно хорошие условия. Отсюда вновь летела на самолете в Советский Союз в сопровождении тех же врачей.
Получала аминазин. Постепенно разобралась в окружающем. После периода с колебаниями настроения выздоровела, но продолжала ощущать слабость. Поехала в дом отдыха. Узнала, что муж оставил ее в связи с болезнью. Там появилась тоска, не хотелось жить. Затем настроение выровнялось. Устроилась на работу поваром, но из-за неприятностей по работе в марте 1960 года оставила ее. Затем пыталась устроиться жить у родителей в деревне, у сестры в совхозе, но нигде не преуспела, не могла устроиться на работу. Уехала в Гродно.
С мая 1960 года больной стало казаться, что соседи к ней плохо относятся, опасалась быть зарезанной. Стала тоскливой, в поисках работы подходила к дверям учреждений, но войти не решалась. Плохо спала. С 3 ноября настроение резко повысилось. Считала себя "большой головой". Перестала разговаривать с сестрой: сочла это ниже своего достоинства. Вместе с детьми 6 ноября поехала в Москву, в Совет Министров. Хотела просить отправить ее в космос, устроить на работу в Москве. Была вместе с детьми в Кремле, на Красной площади. Ночевала в гостинице. Но платить за нее впредь было нечем — отправилась на Белорусский вокзал в милицию с целью получить помощь, изложила смысл своего приезда. Оттуда была отправлена в больницу им. П. Б. Ганнушкина.
Психическое состояние: растеряна. Внешне опрятна, упорядочена. В часы трудотерапии работает, но часто отвлекается, встает. Врачу отвечает с благодушной улыбкой. Правильно называет дату. Довольна пребыванием в больнице: ей здесь нравится. Охотно, монотонным голосом рассказывает о цели приезда: хотела рассказать главе правительства, как живут люди на периферии, и предложить отменить деньги, так как "людей из-за денег убивают и купить без денег ничего нельзя". Намеревалась благодарить "за мир от матерей". Хотела просить отправить ее в космос. Сообщает все анамнестические сведения.
С 11 ноября начато лечение аминазином. С 27 ноября тосклива, лежит в постели. Заявляет, что хочет лететь на Луну. Об этом ей говорили "в правительстве". Не объясняет сказанного. 3 декабря рассказала, что ей часто снятся сны. Недавно видела, что бросилась под колеса, чтобы чем-нибудь острым проткнуть шину — вывести машину из строя. Сокрушенно говорит, что не придется летать в космос, так как ракету только что отправили. Говорит, что теперь умрет, так как у нее болит поясница, ее "парализовало". Иногда спокойна, благодушна. Написала родителям письмо: "Любите нашу столицу Москву. В ней так тепло и уютно всем народам многонациональной страны". 31 декабря спокойна, упорядочена. Рассказала, что за месяц до поездки в Москву ей стало казаться, что соседки хотят "околдовать" ее, чтобы не было мужа. Испытывала страх. Плохо спала. Снились устрашающие сновидения. Собиралась застрелить мужа, если он войдет к ней в спальню. Приехав в Москву, замечала, что за нею следили какие-то женщины и милиция, предполагала, что ее считают шпионкой.
В первые дни пребывания в больнице не понимала, где она. Казалось, что в общежитии. Чувствовала, что готовится нападение на Москву. Немцы уже под Москвой. Временами "как во сне" видела, что уже идет война. В окно лезли немцы, рядом — зеленое поле с множеством людей, а недалеко от них рвутся снаряды, земля перепахана взрывами. Она ведет наблюдение, чтобы люди не шли по другой стороне дороги, разделяющей эти два участка. Считает, что заболела еще в мае 1960 года (стала тоскливой, боялась, что муж ее зарежет). В Москву приехала по болезни. По дороге в больницу казалось, что летчики везут в самолете. В больнице видела, как о ней и ее жизни показывают по телевизору. Глаза окружающих казались большими и выпуклыми. Цветы, стоявшие в шкафу, принимала за своих детей, каждый день поливала их. Никому не говорила, так как боялась, что их выбросят. Через неделю поняла, что находится в больнице. Не рассказывала о своих переживаниях, потому что все пережитое вспоминалось постепенно. Рассказывает, что в течение всего времени, начиная с мая 1960 года, отмечались колебания настроения. Сейчас считает себя здоровой. Утверждает, что стала спокойнее, чем до болезни, меньше раздражается. В отделении несколько неряшлива, много лежит. Малоподвижна, безынициативна. В беседе монотонна и однообразна.
Соматическое состояние: избыточного питания, нарушение жирового обмена. Неврологическое состояние: левый зрачок чуть больше, чем правый. Реакция на свет средней живости; конвергенция удовлетворительная; коленные рефлексы слева больше, чем справа; ахилловы — слева меньше, чем справа; патологических рефлексов нет. Симптом Ромберга (-); скороговорки — удовлетворительно. Заключение: данных о нейролюэсе нет. Лабораторные данные в норме. Выписана 3 апреля 1961 года».
