Психиатрия. Руководство для врачей

Точно так же застенчивость — довольно частая и специфически шизоидная особенность темперамента, характеризующаяся заторможенностью в ходе мышления и моторной неподвижностью, точно отображает кататонические симптомы болезни, но лишь в слабой форме. Застенчивость представляет собой в этих случаях гиперэстетическую аффективную установку при появлении новых лиц в аутистическом заколдованном кругу шизоидной личности. Вступление в него нового человека ощущается как чрезмерно сильное раздражение, вызывает чувство неудовольствия; это чрезмерно сильное раздражение действует, парализуя ход мыслей и двигательную сферу. Беспомощная боязливость по отношению к новым, необычным ситуациям и антипатия к смене ситуации является гиперэстетическим признаком многих шизоидных педантов и чудаков.

Среди застенчивых, нежных, мечтательных шизоидов мы особенно часто встречаем тихих друзей книги и природы. Если любовь к книге и природе у циклоидных натур вытекает из равномерной любви ко всему, что существует, а именно прежде всего к человеку, а затем к вещам, то сфера интересов шизоидных личностей не обнаруживает такой равномерной окраски. Шизоидные люди даже простого происхождения весьма часто являются друзьями природы и книги, но с известным элективным подчеркиванием. Они делаются ими вследствие бегства от сообщества людей и склонности ко всему тому, что спокойно и не причиняет душевной боли. У некоторых эта склонность имеет нечто компенсаторное. Всю нежность, на которую они способны, они расточают на красивую природу и мертвые предметы своей коллекции.

Наряду с такими тихими мечтателями мы встречаем среди необщительных шизоидов характерную фигуру угрюмого чудака, который, спрятавшись от внешнего мира в своей одинокой келье, всецело поглощен собственными мыслями — будь то ипохондрические телесные упражнения, технические открытия или метафизические системы. Эти оригиналы и чудаки внезапно покидают свой угол как «озаренные» и «обращенные в новую веру», отпускают длинные волосы, образуют секты и проповедуют человеческие идеалы, пользу сыроедения, гимнастики, религии будущего, историю прошлого или все это вместе. Многие из этих активных изобретателей и пророков имеют различные конституциональные соединения и заключают в себе все оттенки — от типичных шизофреников до резко гипоманиакальных личностей. Шизофреники эксцентричны, витиеваты, туманно расплывчаты, мистически метафизичны, склонны к системе и схематическому изложению; гипоманиакальные личности, напротив, лишены системы, говорливы, находчивы, сговорчивы, подвижны, как ртуть. Шизофренические изобретатели и пророки производят впечатление не столько препсихотиков, сколько людей с остаточными состояниями или даже психозами.

Аутистическая изоляция от других способствует, разумеется, выработке собственного мировоззрения и любимым занятиям, но не обязательно. Некоторые шизоиды не отличаются особенной продуктивностью мышления и поступков, они просто необщительны. Они ворчат и уходят, если кто- нибудь появляется; если они остаются, то чувствуют себя страдальцами. Они проявляют стоическое душевное спокойствие и ни слова не говорят. У выдающихся «великих молчальников» (Уланд и Мольтке) можно отметить и другие шизотимические черты характера.

Наряду с простой необщительностью характерной чертой некоторых высокоодаренных шизоидов является избирательная общительность в замкнутом кругу. Многие чувствительные аутисты отдают предпочтение определенной социальной среде, определенным сторонам своей психической жизни, которые они считают жизненно важными. Это прежде всего изящные светские формы жизни, аристократический этикет. В строго выдержанном, вылощенном формализме нежная душа аутиста находит все, что ей нужно: красивую линию жизни, которая нигде и ничем не нарушается, и избавление от всех аффективных акцентов при общении с людьми. Затем этот безличный культ формы прикрывает то, что так характерно для шизоида: недостаток сердечности и непосредственной душевной свежести, что выдает также и в этих тонко чувствующих натурах начинающееся охлаждение эмоций.