Читаем Психические вирусы полностью

Ваша оценка собственного прошлого также оказывает немалое влияние на вашу жизнь. Сегодня в Америке очень модно называть «жертвами» людей, перенесших жестокое, несправедливое или небрежное обращение. Безусловно, такая точка зрения имеет право на существование. Однако люди, которые привыкают считать себя жертвами, также привыкают к ощущению собственного бессилия и уже не способны справиться с негативными эмоциями.

Позитивный подход предполагает ответственность человека за все события своей жизни. Это касается и тех, кто стал жертвой несправедливого отношения к себе в прошлом. После того как человек изменяет свое отношение к прошедшему — в «программе» своих мемов — и берет на себя ответственность за свое прошлое, он может пережить относительно недолгий период сожаления и уныния. Но после этого он сбрасывает гнет прошлого и движется вперед.

ЛОВУШКА ПРАВДЫ

Что же значили те слова Алфреда Норта Уайтхеда, вынесенные нами в эпиграф к Главе 1 — что не существует «абсолютных истин», все истины наполовину состоят из лжи? Я привел эту цитату, поскольку мем-различие Истина, предполагающий наличие какого-либо безусловного факта или авторитета, исключается из новой меметической парадигмы.

Истинность того или иного утверждения зависит от исходных положений, принятых вами при его рассмотрении, — иными словами, мемов-различий, которые вы использовали в рассуждении. Можно сказать: Солнце восходит на востоке и садится на западе. Так ли это? В действительности же нет ничего в этом мире, что не зависело бы от чего-то иного. Точнее было бы сказать, что Земля вращается вокруг Солнца. Но было ли бы истинным и это утверждение? Если вы строите бейсбольную площадку и собираетесь расположить «дом» таким образом, чтобы Солнце не попадало бэттеру в глаза, утверждение «Солнце садится на Востоке» станет для вас очень важным мемом — вернее сказать, полезной полуистиной. Но если вы, руководя постройкой такой площадки, станете рассказывать рабочим о теории относительности и законах всемирного тяготения, желаемого результата вам не получить[4].

А как же быть с вечными вопросами, ответы на которые можно было бы назвать вечными истинами? Существует ли жизнь после смерти? Это зависит от того, что вы понимаете под словами «жизнь» и «смерть», и даже от значения глагола «существовать»! Было бы очень опасно вцепиться в один из готовых ответов, забыв о тех допущениях, которые подразумеваются в самом вопросе. Стоит только изменить мемы-различия, из которых вы исходите, и у вас будет совершенно иная философия.

Присвоить тому или иному мему ярлык «Истины» — значит сделать его неотъемлемой частью вашего «программного обеспечения», и устранить на корню вашу способность сознательно избирать свои собственные мемы. После того как некий авторитет укажет вам, что нечто «истинно» или «правильно» и что нечто вы «обязаны» делать, вы будете запрограммированы уже не в теории, а на практике. Но стоит вам осознать тот факт, что на свете существуют лишь полуистины — что истинность того или иного мема зависит от контекста, в котором он существует, — как у вас появится мощное оружие, с помощью которого вы сможете противостоять психическим вирусам и их программам.

Подчиняетесь ли вы тем или иным правилам, признаете ли вы какие-либо авторитеты, помимо себя самого? Соблюдаете ли вы законы, выполняете ли указания начальства, докторов, родителей? Я надеюсь, что вы уважаете других жителей нашей планеты. Но, кроме того, я рассчитываю на ваше понимание одного простого факта: всякий раз, когда вы выполняете чьи-либо инструкции, вы становитесь добычей для психических вирусов. Как мы увидим в Главе 3, работа вирусов заключается в том, чтобы задействовать в вашей психике механизм «подчинения инструкции» и заставить вашу психику выполнять заранее установленную программу. Если вы будете таким механизмом, то можете не сомневаться — они сделают из вас то, что им нужно.

Что мы могли бы сделать в такой ситуации? Отказ от участия в любых культурных установлениях для большинства из нас будет полностью неприемлемым выходом. Ходить на работу, поддерживать отношения с другими людьми, посещать клубы и пользоваться системой судебных органов представляется для нашей жизни необходимым и, по крайней мере, — немаловажным с практической точки зрения. Но чтобы не попасть в рабство к психическим вирусам, мы должны производить тщательный отбор среди этих инструкций и постоянно принимать относительно них решение. «Подвергай сомнению авторитеты» — быть может, лучший совет, который был дан в этом отношении. Но полезно не увлекаться и не воспринимать его как «Противоречь авторитету» — психические вирусы столь же легко загоняют в кабалу автоматических бунтарей, как и автоматических подпевал тех или иных «инструкторов».

Поведение как бунтарей, так и «подпевал» предсказуемо — оно заранее предначертано в их меметической программе.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Философия символических форм. Том 1. Язык
Философия символических форм. Том 1. Язык

Э. Кассирер (1874–1945) — немецкий философ — неокантианец. Его главным трудом стала «Философия символических форм» (1923–1929). Это выдающееся философское произведение представляет собой ряд взаимосвязанных исторических и систематических исследований, посвященных языку, мифу, религии и научному познанию, которые продолжают и развивают основные идеи предшествующих работ Кассирера. Общим понятием для него становится уже не «познание», а «дух», отождествляемый с «духовной культурой» и «культурой» в целом в противоположность «природе». Средство, с помощью которого происходит всякое оформление духа, Кассирер находит в знаке, символе, или «символической форме». В «символической функции», полагает Кассирер, открывается сама сущность человеческого сознания — его способность существовать через синтез противоположностей.Смысл исторического процесса Кассирер видит в «самоосвобождении человека», задачу же философии культуры — в выявлении инвариантных структур, остающихся неизменными в ходе исторического развития.

Эрнст Кассирер

Культурология / Философия / Образование и наука