Психический мир будущего

Очевидно, что душевные заболевания всегда являлись неотъемлемой частью истории человечества и его культуры. Аномальное поведение заметно на всех этапах цивилизации от традиционных (так называемых примитивных) культур до современного индустриального общества. Кроме того, уровень риска возникновения психического расстройства хотя и колеблется, всё же остаётся достаточно устойчивой величиной. Множество фактов свидетельствует о том, что эта устойчивость (около одного процента для шизофрении, столько же для расстройств настроения и эпилепсии) может быть объяснена генетическими механизмами подверженности заболеванию, и это касается прежде всего больших психозов: то есть шизофрении, эпилепсии, аффективных психозов. Возможные отклонения от постоянного уровня объясняются не только воздействиями среды, но могут интерпретироваться и как результат повышения степени кровного родства, эффектом родоначальника и другими генетическими процессами. Наиболее заметны эти отклонения в изолятах, где высокий уровень кровного родства поддерживается за счёт религиозной, географической или культурной изоляции. Таковы, в частности, изоляты с высоким риском развития эпилепсии в странах Средней Азии и на территории Кара-Калпакии, шизофрении — на острове Борнхольм.

Внешние различия в особенностях форм проявления психозов пытались связать с деятельностью одного гена, малого и большого количества генов и мутаций. Вероятно в основе разнообразия болезней лежит их генетическое разнообразие. Диагностика психических заболеваний в клинической психиатрии, в принципе, основана на диалоге психиатра и его пациента. До последнего времени психиатры чаще анализировали именно речь, почти не уделяя внимания поведению и внутреннему смыслу речи. Переживания пациента в процессе общения относятся к одной из диагностических шкал международной классификации болезней (/CD), принятой в Европе, или американской диагностической системе (DSM). Особое место в постановке диагноза уделяется объективным методам (электроэнцефалограмме, компьютерной томографии, некоторым биохимическим тестам) и психологическому исследованию, но все они играют вспомогательную роль.

Впервые вопрос об объективных критериях болезни, которые можно обнаружить в поведении, поста вил D. Ploog (1964), являвшийся директором Института психиатрии Общества Макса Планка, а затем White (1974). Ploog мечтал построить классификацию душевных болезней только на основе анализа поведения человека, например симптомов мимики, позы, жеста и таких простых рефлексов, которые бы не вызывали разногласий у других специалистов. В своём институте он организовал приматологическую лабораторию и пытался сравнивать поведение высших обезьян и человека.

Интересно, что глава Ploog, посвящённая этой проблеме, была исключена из русского перевода руководства по клинической психиатрии, выпущенного в СССР в 1967 году (Gruhle, Jung al). Это странное обстоятельство связано с тем, что учёный пытался сравнить поведение душевнобольных с некоторыми особенностями поведения приматов, что было в те времена идеологически неприемлемо: все как будто забыли, что сам Дарвин считал одним из доказательств эволюции человека наличие переходных форм поведения, которые видел в душевных болезнях, в основном в олигофрении (микроцефалии). Однако в дальнейшем процесс диагностики поведения значительно продвинулся благодаря описаниям цепей поведения, связанных с конкретными участками мозга. В 1977 году, используя достижения этологии человека как науки, McGuire и Fairbanks разработали теоретическую систему этологической психиатрии, главной диагностической и терапевтической перспективой которой являлось использование этологических (неэкспериментальных) методов.

Вслед за этим McGuire и Essock-Vitale (1981; 1982) демонстрируют возможность объяснения причин психических заболеваний и аномального поведения с позиций эволюционной биологии. В принципе, они утверждали, что на психические заболевания можно взглянуть с точки зрения эволюции человека. Являются ли психические заболевания доказательством существования промежуточных звеньев в эволюции человека? Может быть они являются «платой» за технологический прогресс? В какой мере «задержанные» в своём развитии культуры можно считать нормальными? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, следует понять, какое место в эволюции человека играют душевные болезни, насколько они значимы для эволюции культуры и подчиняются ли они закону «платы\выигрыша».

«Группа аномального поведения» — очень широкий и неопределённый термин. Наиболее отчётливые признаки (симптомы) аномальности обнаруживаются в больших психозах, к которым относится эпилепсия, шизофрения и аффективные психозы.