Психоаналитическая психотерапия подростков, страдающих тяжелыми расстройствами

Основная мысль Биона состояла в том, что специфика зарождающегося мышления ребенка определяет весь ход его психического развития. При этом возникает важный вопрос – какой именно тип мышления формируется и как он связан с эмоциональными процессами (в отличие от чисто когнитивных)? К известному конфликту между Любовью (Л) и Ненавистью (Н) Бион добавил конфликт между Знанием (З) (или стремлением понять) и отвращением к знанию и пониманию, считая его фундаментальным конфликтом, влияющим на способность личности к собственному развитию и росту. Именно в подростковом возрасте борьба между Л, Н и З, с одной стороны, и их антиподами – (– Л), (– Н), (– З) – часто приобретает наиболее жестокий и бескомпромиссный характер (Bion, 1962а, р. 42–49; 1963, р. 51–53), поскольку осознание и понимание самого себя может быть очень болезненным процессом. В заключительном томе своих воспоминаний Бион приводит слова психоаналитика: «Они все терпеть не могут учиться. Поэтому они взрослеют внезапно» (Bion, 1979, p. 438) – иными словами, в их голове начинают бродить новые идеи, новые мысли. Ф. Скотт Фитцджеральд выразил это иначе: «Меня заставляли думать. Боже, как же это было трудно! Нужно было двигаться совершенно неизведанными путями». Именно способность размышлять о своих эмоциональных состояниях, бороться с ними, справляться с ними дает пищу для ума и способствует личностному росту. Но реализация этой способности постоянно упирается в непереносимость фрустрации и болезненных эмоциональных переживаний.

По сути процесс овладения навыками осознания самого себя и анализа своих эмоциональных состояний включает в себя два аспекта. Во-первых, он предполагает освобождение от привычных форм защиты, например, отказ от навязчивых моделей поведения и уход от проективных идентификаций. Во-вторых, он включает идентификацию с положительными объектами – прежде всего, вероятно, осознанное вовлечение себя в то, что можно было бы назвать хорошей «внутренней парой». Творческий потенциал такой идентификации должен обеспечивать пространство для развития сознания ребенка, давая ему возможность стать самостоятельным и противостоять как давлению внутренних нарциссических идентификаций, так и внешним вмешательствам. Интроективной идентификацией мы называем процесс, посредством которого ребенок или пациент с течением времени приобретает способность получать и принимать внешнюю поддержку и любовь со стороны окружающих его людей и обретает опыт, который дает чувство безопасности, поддержки и способствует личностному росту.

Здесь важно подробнее остановиться на специфике описываемого нами интроективного процесса, поскольку, по сравнению с другими процессами подобного рода, он имеет особое значение. Можно сказать, что процесс интроекции, который здесь обсуждается, определяет самую главную линию развития. Он неотделим от способности к интимности, находящую свое выражение в дифференциации и сепарации – двух наиболее важных задачах позднего подросткового возраста. Другими словами, должна сформироваться способность к осознанному разграничению легко формирующихся временных или устойчивых идентификаций с «плохими» внутренними или внешними объектами, или с негативными аспектами собственной личности (что так характерно для подросткового возраста), и более положительных идентификаций – с хорошим объектом или объектами, особенно со взрослой родительской парой. Было выдвинуто предположение, что этот последний тип идентификации, с которого начинает формироваться взрослая личность, опирается на честность и эмоциональную искренность взрослых по отношению к подростку. Дональд Мелтцер назвал такую интроекцию «наиболее важным и наиболее таинственным понятием в системе психоанализа» (Meltzer, 1978, р. 459). Подобная форма идентификации характеризуется способностью сохранять неопределенность и незнание в отличие от болезненной погони за фактами и причинами – тем, что Китс включал в категорию «негативной способности» (Keats, 1817, р. 43). Она позволяет отличить реальное взросление от характерных для подростка вязких и проективных состояний, которые можно принять за «взросление».

Мелтцер описывал, каким образом элементы чувства собственной идентичности, связанного с данным типом интроективной идентификации, ориентируются на будущее и связываются с жизненными устремлениями, что принципиально отличается от непосредственного, зачастую ложного представления о самом себе, которое возникает в результате проективной идентификации. «Поэтому проявления скромности, застенчивости, сомнения в себе самом и тому подобные нюансы эмоциональных переживаний принадлежат именно этим аспектам чувства собственной идентичности и формируют то своеобразие характеристики личности, которое называется искренностью и которое больше всего впечатляет нас в людях» (Meltzer, 1971, p. 205). Феноменология этой формы интроективной идентификации может помочь при анализе причин того, почему Том оказался в такой жизненной ситуации и почему он именно так осознает самого себя.