Психоаналитическая традиция и современность

Следуя за Фрейдом, большинство психоаналитиков обратились к изучению психоневрозов. В отличие от них Райх стал отталкиваться от тех идей основателя психоанализа, которые касались понимания актуальных неврозов. В своих исследованиях он опирался на высказанное Фрейдом положение о том, что психоневрозы могут группироваться вокруг актуально-невротического ядра. В этом отношении важно было глубже разобраться в природе актуальных неврозов. Поэтому, развивая положения Фрейда, Райх пришел к выводу, что актуальный невроз означает не что иное, как биологически неверное направление сексуальной энергии.

Если основатель психоанализа говорил о «химизме сексуальности», то он предпочел рассматривать актуальные неврозы как обусловленные биологическими причинами и представляющие собой «злокачественные разрастания», питаемые не нашедшим выхода сексуальным возбуждением. Причем в отличие от Фрейда, который не распространял «химизм сексуальности» на психоневрозы, Райх заявил о том, что, подобно актуальным неврозам, психоневрозы также связаны со «злокачественными разрастаниями», проистекающими на основе накопленной застойной сексуальности. Таким образом, в его понимании застойная сексуальность является источником энергии, ведущим к возникновению как актуальных неврозов, так и психоневрозов.

Фактически Райх пытался углубить фрейдовские представления о роли сексуальности в возникновении неврозов. Однако его исследования застойной сексуальности выходили за рамки проложенного Фрейдом пути, по которому пошло большинство психоаналитиков, имевших дело с психоневрозами. В рамках классического психоанализа преобладающей стала тенденция объяснять психические расстройства не соматическими нарушениями, а теми внутрипсихическими конфликтами и переживаниями, которые возникают на почве вытесненной сексуальности.

С одной стороны, подобная тенденция означала прорыв за исключительно биологические объяснения неврозов, когда в традиционной психиатрии неврозы сводились к наследственным заболеваниям. С другой стороны, она в какой-то степени разрывала связи между телом и душой, поскольку психические расстройства стали рассматриваться как обусловленные только душевными, а не соматическими причинами. Многие психоаналитики не видели фундаментальных различий между психосоматическим возбуждением и душевным содержанием невротического симптома.

Клиническая деятельность Райха, в рамках которой ему пришлось иметь дело с пациентами, чьи психические расстройства непосредственно были связаны с застойной сексуальностью, порождала сомнения в правомерности абсолютизации утверждения, в соответствии с которым душевное обусловливает телесное. На его взгляд, данное утверждение является верным, но односторонним. Не менее правомерным является и то, что телесное обусловливает душевное. Это означает, что представление о душевном и телесном как независимых друг от друга процессах, между которыми существует только взаимосвязь, является ошибочным. Но возможно ли в таком случае адекватное понимание существа отношений между телесным и душевным?

Ответ на этот вопрос Райх нашел в процессе осмысления природы мазохизма. На основе одного клинического случая он установил, что боль и неприятные ощущения не являются побудительными целями мазохистов. В основе их поведения лежат фантастические представления о мучениях, связанных с неразрешимым внутренним напряжением, порожденным сексуальным влечением. Мазохистское провоцирование наказания оказывается стремлением достичь удовольствия вопреки собственному желанию. Боль – это не цель возбуждения, а неприятное переживание при освобождении от реального напряжения. Мазохист застревает на догенитальном возбуждении. Чем больше он хочет избавиться от этого напряжения, тем глубже погружается в него. Следовательно, мазохизм является выражением неудовлетворенного сексуального напряжения, а его источником служит страх удовольствия. Отсюда возникает необходимость для аналитика в осмыслении физиологической функции удовольствия и в понимании того, что мазохистское страдание – это результат утраты органической способности испытывать удовольствие.

Отталкиваясь от подобной трактовки мазохизма, Райх пришел к следующим выводам: если душевное определяется качеством, то телесное – количеством; при рассмотрении душевного речь идет о силе характера представления, при осмыслении телесного – об объеме функционирующей энергии, и этом отношении душевное и телесное различны; процессы разрядки сексуальной энергии показывают, что качество душевного зависит от величины телесного возбуждения; представление о сексуальном удовольствии во время полового акта в состоянии сильного телесного напряжения является интенсивным и живым; в этом состоянии происходит функциональное единство, когда биологическая энергия обусловливает как душевное, так и телесное.