Психоаналитическая традиция и современность

Лучше всего, пожалуй, можно составить представление об отношении здравомыслящих русских ученых 1920-х годов к Фрейду и его учению по высказыванию профессора В. Гаккебуша, подвергшего решительной критике применение психоаналитических методов лечения в медицинской практике. «Было бы странно в настоящее время, – писал он, – не признавать величайших заслуг Фрейда в учении о бессознательном или не воздавать ему должного в крайне интересных и весьма часто совершенно правильных взглядах на многие неврозы, их генез, этиологию, лечение. Я с большим удовольствием читаю его столь горячо и убедительно всегда написанные книги; преклоняюсь перед его острым умом, эрудицией, образованностью, глубиной его обобщений, находчивостью, перед силой этого крупнейшего из наших современников, ставшего властителем дум современного нам общества эпохи „Заката Европы“» (Гаккебуш, 1925, с. 91).

Прошло несколько лет, и положение радикально изменилось. Сначала набирающая силу коммунистическая идеология начала идейное наступление на психоанализ, сопровождаемое не только критикой учения Фрейда, но и административными мерами, направленными на изгнание психоаналитических методов исследования и лечения из клиники и исследовательских лабораторий. В дальнейшем явственно стал проявляться прямой запрет на теорию и практику психоанализа.

14 августа 1925 года принимается официальное постановление о закрытии Государственного психоаналитического института. Сворачиваются психоаналитические программы и исследования. Возникают осложнения в публикации психоаналитической литературы, в результате чего И. Ермакову не удается опубликовать часть работ из запланированных 30 выпусков. Закрывается детский дом «Международная солидарность», а А. Лурия слагает с себя обязанности секретаря Русского психоаналитического общества, которое официально прекращает свою деятельность в 1933 году.

В 1930-е годы уже не могло быть и речи о каких-либо публикациях оригинальных психоаналитических работ. Одного благожелательного отзыва о Фрейде в исследованиях ученых стало достаточным для того, чтобы они оказались под огнем жесткой критики. Идейная обстановка способствовала тому, что работы Фрейда стали закрыты для тех, кто ранее проявлял к ним живой интерес. В тот период книги Фрейда не сжигались публично в постреволюционной России, как это имело место в Германии с приходом Гитлера к власти. Однако многие работы по психоанализу оказались за семью печатями и доступ к ним в общественных фондах стал весьма затруднительным. В последующие годы эта тенденция усилилась, в результате чего отдельные книги по психоанализу были изъяты из библиотек, как это произошло, в частности, с работой Г. Малиса «Психоанализ коммунизма» (1924).

Таковы общие вехи подъемов и спадов в развитии русского психоанализа. А теперь попробуем разобраться в том, как, почему и в силу каких причин распространение психоаналитических идей в постреволюционной России в 1920-е годы сменилось неприятием психоаналитического учения Фрейда в 1930-е годы, что наложило заметный отпечаток на последующее отношение к психоанализу в нашей стране.

При рассмотрении этих вопросов важно иметь в виду, что 1920-е годы характеризовались становлением и разработкой марксистской философии и психологии в постреволюционной России. В различных областях научного знания шли бурные дискуссии, сопровождающиеся поиском новых методов исследования личности, изучения человека, воспитания подрастающего поколения, осмысления отношений между индивидом и культурой. Распространенные до революции в России теории и концепции подлежали переосмыслению с позиций нарождающейся науки, ориентирующейся на марксистское мировоззрение. В центре теоретических споров оказались возникшие на русской почве физиологическое учение И. Сеченова и рефлексология И. Павлова, появившиеся за рубежом психоанализ и бихевиоризм.

Какое из этих учений отвечает духу марксизма? Возможно ли их дальнейшее развитие, с точки зрения материалистической диалектики? С помощью каких методов могут быть научно объяснены отношения между индивидом и природой, личностью и обществом? Какие идеи и концепции способствуют формированию человека как активного, сознательного строителя нового общества?

Эти вопросы во всей своей остроте стояли перед учеными, оказавшимися после революции 1917 года вовлеченными в бурные дебаты о перспективах развития различных научных направлений и России в целом.