Психоанализ: учебное пособие

Аналогичная интерпретация дана Фрейдом и сюжету ибсеновской драмы «Росмерсхольм», где поступки главной героини Ребекки также рассмотрены через призму эдипова комплекса. Пастор Иоганнес Росмер и его бездетная жена Беата, проживающие в родовом замке Росмерсхольм, взяли к себе на службу молодую девушку Ребекку Гамбик. Она, влюбившись в Росмера, подсовывает его жене книгу, в которой доказывается, что цель брака заключается в рождении детей, и рассказывает о своей вымышленной связи с Росмером. Беата кончает жизнь самоубийством, бросившись в воду с мельничной плотины. Росмер по истечении определенного срока просит Ребекку стать его женой, но последняя, испытывая одновременно торжество и раскаяние, дважды отказывается от этого предложения. Как же, спрашивал Фрейд, могло случиться, что женщина, безжалостно проложившая себе путь к осуществлению тайных помыслов и достигшая в конечном итоге успеха, отказывается от того, к чему так стремилась? Странное поведение Ребекки как раз и объяснялось Фрейдом тем, что у нее еще до проступка существовало чувство вины, возникшее на почве инцестуозной связи с доктором Вестом, который взял девочку на воспитание после смерти ее матери, не признаваясь в то же время в своем отцовстве. В интерпретации основателя психоанализа источником чувства вины Ребекки был самоупрек в инцесте, в том, что она стала любовницей своего собственного отца.

Через призму эдипова комплекса Фрейд рассматривал также жизнь и творчество Достоевского. Этому вопросу была посвящена его работа «Достоевский и отцеубийство» (1928), в которой он не ограничился признанием литературных заслуг Достоевского, а подошел к рассмотрению его неординарной личности с разных сторон, попытавшись взглянуть на него как на писателя, невротика, мыслителя и грешника.

Фрейд не был первым, кто отважился на патографическое исследование жизни и творчества русского писателя. Сколько было разнообразных попыток представить Достоевского не только в качестве талантливого писателя и неординарного мыслителя, но и в образе великого грешника, воплотившего в героях своих романов разнообразные пороки, свойственные, по мнению некоторых литературных критиков, ему самому. Достоевского представляли также как одаренного воображением невротика, привнесшего в художественную литературу собственное мироощущение, основанное на вспышках эпилептических припадков, имевших место в жизни русского писателя! Так, например, до Фрейда русский исследователь В. Чиж опубликовал работу «Достоевский как психопатолог» (1885). В ней высказывалось суждение о том, что в своих романах великий писатель изобразил такое количество душевнобольных, которое оказалось не под силу какому-либо другому художнику в мире, и что собрание сочинений Достоевского – это почти полная психопатология.

Фрейду не принадлежал приоритет и в использовании психоаналитического подхода к исследованию жизни и творчества Достоевского. Некоторые исследователи применили ранее выдвинутые им психоаналитические идеи для изучения художественной литературы, в том числе и для осмысления литературного наследия этого писателя. В частности, один из его последователей И. Нейфельд осуществил психоанализ Достоевского. Он утверждал, что описанные Фрейдом механизмы функционирования человеческой психики легко обнаруживаются у литературных героев Достоевского. В опубликованной им работе «Достоевский» (1923) Нейфельд полагал, что загадочность жизни и творчества русского писателя, как и противоречивость характера героев его произведений, вполне объяснимы, если к их рассмотрению подойти с психоаналитических позиций.

Работа Нейфельда вышла под редакцией Фрейда. Судя по всему, основатель психоанализа остался доволен как психоаналитическим видением творчества русского писателя, так и конечными выводами, вытекающими из данного исследования. В противном случае он вряд ли стал бы ссылаться на работу Нейфельда, назвав ее превосходным очерком. Именно такую характеристику он дал в своей публикации «Достоевский и отцеубийство», подчеркнув в конце психоаналитического рассмотрения жизнедеятельности и творчества русского писателя то обстоятельство, что большинство изложенных им взглядов содержится в ранее написанной и опубликованной книге Нейфельда. Так что еще при жизни Фрейд не был одинок в попытке психоаналитического толкования Достоевского.