Психодиагностика и коррекция детей с нарушениями и отклонениями развития: хрестоматия

Однако диагностика истинной причины депрессии, патопластичных переживаний ребенка трудна. Психотерапевт, например, может полагать, что причиной таких переживаний являются конфликтные отношения между родителями ребенка. На самом же деле ребенок к ним привык, поскольку конфликтными они были всегда и ребенок считает, что так и должно быть. Истинная же причина патопластичных переживаний может состоять в том, что до пяти лет он был единственным, а новорожденный брат отнял у него привилегии единственности, или в том, что родители обижают его любимую бабушку и он испуган и удручен этим, мечется между бабушкой и родителями, как песик, когда дерутся его хозяева. И ребенок спокойно обсуждает то, что его волнует мало, и начинает нервничать, когда тема становится «горячей».

Ребенок может проводить слишком много часов за приготовлением уроков, и от этого жизнь его скучна, рутинна, безрадостна. Он и не ведает, что может быть другая, веселая и интересная жизнь, но ему скучно и тошно. Проснулся, умылся, школа, приготовление уроков, кружок музыки, иностранный язык, прогулка с мамой, ужин, сон. И так каждый день. Но он ребенок, такая жизнь для него неестественна. И маленький доцент в белоснежной сорочке и в отглаженных брюках уныл, неудовлетворен, болен.

Еще сложнее жизнь подростка. Для него важно занимаемое им место среди сверстников, он ревниво относится к оценке его психофизических данных, к сравнению их с психофизическими данными сверстников, он стремится к независимости, жаждет признания и понимания. Неудовлетворенность присуща подростковому возрасту, как угри на лице. И подросток легко впадает в депрессию. Психосоматические заболевания очень часто начинаются именно в подростковом возрасте. Психотерапевт изучает жизнь пациента-подростка, ищет и помогает устранить причину неудовлетворенности. Психотерапия при психосоматических заболеваниях наиболее трудна, хотя на первый взгляд и представляется легкой: дал совет – и все дела. Психотерапевт призывает «взять себя в руки», он не объясняет слепому, как выйти на дорогу, а берет его за руку и выводит из леса омраченности. Хороший совет полезен сильному, а слабый или омраченный нуждается не только в добром совете, но и в конкретной помощи. И больной нуждается в неотложной психотерапевтической помощи. В слове, но и в деле.

Завершая эту главу, обратимся к проблеме кодировки, или, что точнее, – программирования. Поскольку дети, страдающие неврозом, психосоматическим заболеванием, или дети с отклоняющимся поведением кодированы «омраченностью», психотерапевт внушает им целебные, корригирующие контрустановки, освобождая их от гнета таких кодировок. Однако психотерапевт отдает себе отчет в том, что любое программирование – посягательство на чувство достоинства и ограничивает свободу человека. Поэтому для подростка, а тем более для взрослого человека оно в сущности оскорбительно. Истинно свободен лишь тот, кто не позволяет никому посягнуть на свою свободу, не ждет, когда его освободят от чего-то, стесняющего его свободу, а или сам свободен изначально, или освобождает себя, если стеснен. Человек заболевает только в том случае, когда соглашается быть больным. Он даже умирает преждевременно только тогда, когда запутал свою жизнь до такой степени, что выход – только смерть, или тогда, когда неосознаваемо соглашается уйти из жизни. Иными словами: человек всемогущ, и высшее мастерство в психотерапии – подведение человека к самостоятельному освобождению от омрачающих его кодировок. И если ребенку внушаются контрустановки во всех случаях, подростку – при крайней необходимости, то взрослому – никогда. Его лишь подводят к освобождению от «омраченности», к самоусовершенствованию, самооздоровлению, продвигаясь к этому вместе с ним, а не вместо него. Он сам освобождается от гнета омрачающих кодировок. И да помогут ему в этом инстинкты свободы и сохранения достоинства.

Психотерапевт должен помнить, что подавляющее число дисгармоничных людей компенсированы в своей дисгармоничности и волюнтаристское «исправление» может нанести пациенту непоправимый ущерб – вызвать психосоматическую дезорганизацию. И пациент неосознаваемо сопротивляется такому вмешательству. Оно особенно опасно, если пациента стимулируют, активизируют, внушая соответствующие установки.