Психофильм русской революции

Героиня романа - Варвара Алексеевна Толмачева - жена предводителя дворянства и дочь управляющего Государственным банком. Ей лет около тридцати. Когда я видел ее и допрашивал в тюрьме, она была неинтересна как женщина, скорее отвратительна. С худощавым испитым лицом и с тщедушной фигуркой. Бойко и хитро запутывая свои показания, она написала свою исповедь, похожую на авантюрный роман, на пятнадцати листах, заполнив их изворотливой ложью и фантастическими узорами похождений недюжинной авантюристки. Но и в тюрьме она проявляла претензии на женственность и даже кокетство. На первом же допросе она буквально бомбардировала меня именами своих петербургских знакомых и связями, называя по имени и отчеству бывших сильных мира и пытаясь импонировать своей близостью к ним. Она много врала, но, видимо, была знакома с петербургским светом.

Ко времени нашествия большевиков на Киев компания Толмачевой состояла из небольшого числа сплоченных дружбою лиц. Здесь фигурировали «камергер» Ч., ныне под честным обликом проживающий в эмиграции, барон Т., граф Б. и бывший губернатор Ш. Среди всеобщего разорения эта компания жила беспечно, правя пир во время чумы, ловя моменты, пьянствуя в своем кругу. Они проводили время праздно, и точно не выяснено, откуда они доставали средства. Докатилась, однако, волна революции и до них. Какая-то организация вздумала реквизировать квартиру Толмачевой на Крещатике, № 25. Бойкая авантюристка, однако, не испугалась. Беспечно, смело она отправилась в чека, добилась свидания с председателем Дехтеренко и попыталась опутать его своими чарами. Замечательная черточка революции: хам, воюя с аристократами, поддается их обаянию. Самолюбие солдата Дехтеренко пощекотало то, что аристократка просит его милости. На еврея бы это не подействовало. Дехтеренко размяк и стал позировать перед авантюристкой. Ей этого только и надо было. Своеобразно умная женщина закрутила председателя чека и одурачила неотесанного хама.

Игра, однако, завязалась опасная: Толмачева добилась права звонить по телефону Дехтеренко, и нить романа была завязана. Она вернулась домой торжествующей. Квартира была забронирована от реквизиции, и кутежи «бывших людей» шли бурно и беззаботно. Бывшим губернаторам и камергерам мало было дела до феерической картины всеобщей гибели и свержения старого режима. Найдут они себе место и в новой жизни! Под опекою чекиста они чувствовали себя в безопасности и мало печалились о будущем.

Однажды вся компания сидела вечером у Толмачевой. Подпили здорово, развеселились, и Толмачева вдруг вызвалась «выкинуть номер», пошутить с огнем. Позвонила по телефону Дехтеренко. Завязался телефонный флирт, который кончился тем, что Дехтеренко однажды явился к ней. Толмачева приняла его, играя с ним, как кошка с мышью, а хам гордился тем, что он в гостях у аристократки, роль которой Толмачева успешно разыгрывала. Компания немного струсила, но скоро привыкла. Через несколько дней компания опять пьянствовала у Толмачевой. Много выпили. Авантюристка расхвасталась и опять вызвалась «выкинуть колено». Не успела компания понять, в чем дело, как разыгралась сцена, достойная пера Достоевского. Сцена была невероятно дикая, смелая до безобразия и опасная. В душевном надрыве звучали и вызов, и дерзкий юмор, беззаботность и жуткий страх.

Вызвав по телефону Дехтеренко, Толмачева, слегка охмелевшая, стала говорить ему невозможные вещи. Она дерзко дразнила его, называла хамом... Присутствовавшие остолбенели, а Толмачева зарывалась все дальше, пока рассвирепевший Дехтеренко не бросил трубку телефона.

Толмачева опомнилась. Но было поздно. Теперь она поняла, что кроме расстрела ей ждать нечего. Гости съежились и молча, хмуро разошлись, спасая свою шкуру.

Наутро, проспавшись, Толмачева бросилась к телефону. Чисто женское чутье подсказало ей путь к спасению. Ответа нет. Она заволновалась. Бросилась в чека - не пускают. Три дня металась она, как безумная, охваченная тревогой и страхом. Бродила по городу и дожидалась на улице Дехтеренко. Бросившись к нему, она умоляла простить, каялась, ласкалась, просила только дать ей свидание. И упросила. Дехтеренко пришел к ней, и она бурно отдалась ему из страха и жажды спасения. Так завязался роман падшей аристократки с неотесанным солдатом из чека.

Толмачева гордилась связью, а Дехтеренке льстило попробовать барского тела. Он часто говорил своей любовнице, что по-настоящему ее, аристократку, следует расстрелять, а он-де ее щадит и любит. Толмачева же, как ловкая особа, использовала эту связь вовсю. Ей льстило, что всесильная власть чека - у ее ног.

Отшатнувшиеся в минуту опасности друзья снова потянулись на огонек авантюристки, и любовники ее по очереди делили ложе с чекистом. У нее на квартире поселились ее обожатели, и она познакомила их с Дехтеренко. Квартиру ее уже не трогали, и блага она получала от председателя чека не только для себя, но и для своей компании. Под защитой чека компания бывших людей продолжала жить беспечно, без цели, без идеалов и без морали.