Психофильм русской революции

Вся революция 1905 года прошла перед моими глазами. Это была страшная катастрофа ничуть не слабее второй - революции 1917 года. Но тогда министры и генералы еще не были изменниками, а армия, казаки и полиция стояли на высоте своего долга. Несмотря на преступления Витте, Дурново усмирил этот страшный бунт при содействии здоровых сил русского народа. Начинается первая катастрофа тоже с измены: слабый умом, капризный и слабовольный князь Святополк-Мирский объявляет «весну революции» и, попав на место Плеве, разлагает власть. По возвращении из Маньчжурии я как-то был на обеде у князя, когда он был министром внутренних дел, и видел его в этой роли. Трещина появляется в верхах на протяжении всей его деятельности. Подготовляется эволюция Витте в сторону революции и слома старого режима. Женитьба премьер-министра на еврейке Матильде не проходит даром.

Из записок любовницы Ленина Крупской мы узнаем, что Ленин, Плеханов, Мартов в революции 1905 года ни при чем, и даже Лейба Троцкий прискакал на пожар 1905 года с опозданием. Один лишь член триумвирата, Струве, действительно подготовил эту революцию, перекочевав в стан либералов и подорвав аппарат власти. Вместе с либералами и общественными деятелями того времени он подвел мину под императорскую Россию. Удар революции 1905 года действительно был страшен. Поток демобилизующейся армии грозил уничтожить все на своем пути. Но генералы Меллер-Закомельский и Ренненкампф своими решительными мерами почти бескровно надели смирительную рубашку на остатки охваченной революционным безумием армии и на железнодорожную сволочь.

В высшей степени характерная сцена воздействия на психологию масс прошла перед моими глазами в Челябинске в конце октября 1905 года, когда по Великому Сибирскому пути двинулись с запада генерал Меллер-Закомельский, а с востока генерал Ренненкампф для усмирения бунтующих по всему протяжению дороги демобилизуемых солдатских масс, смешивающихся с революционной чернью и подстрекаемых революционными агитаторами. Все города по Сибирскому пути после 17 октября волновались. Во многих местах происходили контрреволюционные и еврейские погромы, тогда как в других местах верх брали революционеры. Челябинский вокзал уже две недели походил на сумасшедший дом, где разнузданная солдатня неистовствовала и громила буфеты и станции. Задевали и оскорбляли офицеров, брали силою места в поездах, расхищали склады.

На фоне сплошного безобразия вдруг пронеслась весть о том, что из Москвы через Самару двигается усмирительный поезд генерала Меллер-Закомельского с батальоном Семеновского полка, только что усмирившим Москву, с пулеметами и орудиями и беспощадно расправляется с бунтарями. Волнующиеся массы несколько притихли, но ненадолго: неистовства снова пошли вовсю.

В один прекрасный день около полудня к станции тихо подкатил поезд, остановившийся на втором пути. В раскрытые двери теплушек видны были стройные группы солдат с пулеметами наготове, а на платформах стояли орудия в полной готовности. Вся платформа и весь вокзал были заполнены тысячами только что неистовствовавших солдат вперемежку с чернью.

Поезд остановился, и вся масса в любопытстве затихла. Но солдаты в шинелях нараспашку, с папиросами в зубах смотрели на вышедшего на полотно дороги в сопровождении двух-трех офицеров генерала, и ни один из них не отдал чести, не подтянулся. Обе стороны ожидали и мерили друг друга глазами.

Генерал Меллер-Закомельский был невозмутимо спокоен. Ни малейшего лишнего движения, мимика лица не шелохнулась. В трех шагах от генерала стояла группа товарищей солдат (уже тогда это слово употребляли революционеры), курила и лускала семечки, не прореагировав на появление генерала. Генерал пристально посмотрел на ближайшего, который стоял в вольной позе, в шинели нараспашку, с папиросою в зубах и нагло глядел на генерала. Взгляды скрестились... Чья возьмет верх?

Генерал твердо, спокойным голосом сказал:

- Брось папиросу!

Толпа замерла. Солдат смутился, но папиросы не бросил и не стал смирно. Он слегка заерзал и стал смущенно говорить:

- Да я что же... Теперь свобода... Я ничего...

Генерал так же невозмутимо обратился к стоявшему с ним полковнику:

- Господин полковник, исполните ваш долг!

Из выстроившейся у вагона шеренги подъехавших солдат, стоявших с винтовками у ноги, вышло два и, став по бокам непослушного солдата, арестовали его. Сейчас же вышли члены военно-полевого суда. В две минуты был поставлен приговор. Солдат растерялся. Но было поздно. Тут же его при полном молчании толпы отвели к ближайшему сараю и на глазах у всех расстреляли. Впечатление было потрясающее. В мгновение ока толпа подтянулась и начала быстро рассеиваться. Через четверть часа станция приняла нормальный вид, воцарился порядок, солдаты стали отдавать честь офицерам.

Дежурная часть была поставлена на место, и через полчаса поезд генерала так же бесшумно удалился, оставив за собой отрезвление и порядок.