Психофизиология сознания и бессознательного

Общепринятое положение о связи сознания с речью, языком может породить вопрос о природе сознания у глухонемых. Известно, что речь таких людей обычно не развивается не потому, что поражены мозговые центры речи, а из-за отсутствия слуха, в результате чего речь не «возвращается» к самому говорящему, т.е., проще говоря, он не слышит самого себя. В процессе воспитания глухонемой в определенной степени компенсирует этот нарушенный механизм с помощью обучения условному языку жестов. Это приобщает его к социальному опыту других глухонемых или здоровых людей, развивает у него сознание благодаря зрительному восприятию суррогатов речи, — знаков, обозначающих слова и речевые понятия. Самосознание у глухонемого развивается по мере того, как он научается сознавать язык жестов и движений других людей. Психологи и социологи выделяют форму сознания, которая может быть индивидуальной и общественной. Это так называемое Под этим понятием подразумевается отражение в сознании человека или группы людей принципов нравственности — норм поведения, принятых в данном сообществе и регулирующих межличностные взаимоотношения и отношение индивидуума к обществу. Формирование нравственного сознания происходит под влиянием социума, в котором живет данный человек, а также на основе собственной практики общественного поведения в конкретной микросреде. Все это предполагает не только усвоение нравственных понятий, принятых в обществе, где живет и действует человек или группа людей, но и выработку у него (у них) нравственных убеждений, моральных установок. Нравственное сознание, участвуя в выработке системы мотивов поведения индивида или группы, может определять в существенной мере их образ действий, быть источником нравственных предписаний, эстетических чувств и представлений. Нравственное сознание субъекта нередко может влиять на его суждения о другом человеке. Нередко путем бессознательного проецирования своих нравственных убеждений на другого человека субъект эгоистически оценивает его нравственные, человеческие качества, превращая его тем самым в своего Двойника (закон Двойника — А.А. Ухтомский).

Определение сознания, используемое в психоневрологической клинической практике, касается лишь факта восприятия внешних объектов, о чем субъект сообщает с помощью речи или какого- либо движения, ориентировки в пространстве и времени, способности фиксировать происходящее в памяти и ориентироваться в реальном мире, окружающем его. Расстройства сознания, наблюдаемые в клинике, условно можно разделить на две разновидности — количественные и качественные. В первом случае это выраженное в разной степени повышение порога восприятия раздражителей из внешнего мира — от относительно легкой степени, когда до больного можно «достучаться» и получить от него ответ (оглушение), до тяжелых форм угнетения сознания, а точнее — полной утраты сознания, когда больной не реагирует на внешние раздражения (кома). Вторую разновидность составляют расстройства, характеризующиеся помрачением сознания, сочетающиеся с острым бредом, галлюцинациями, сильными эмоциональными проявлениями, двигательным возбуждением и т.д. В зависимости от наличия и сочетания этих симптомов психиатры говорят о делириозном, онейроидном, аментивном и сумеречном помрачении сознания.

С тех пор как в современной стал использоваться термин «сознание», возникла настоятельная необходимость в определенной редукции этого понятия. Таково условие для экспериментального исследования с позиций детерминизма регуляторной роли сознания в человеческой деятельности. Как известно, редукционизм (от лат. — «отодвигание назад»), т.е. сведение целого к частям либо сложных явлений к простым, в той или иной мере всегда бывает необходимо в естественнонаучных исследованиях, особенно если они касаются такого сложного объекта, как человек. Вместе с тем следует помнить об опасности чрезмерного физиологического редукционизма, когда сложные психические явления сводятся, например, к условному рефлексу и другим понятиям физиологии высшей нервной деятельности. Подобный упрощенческий подход создает только видимость объяснения физиологических механизмов той или иной психической деятельности. Нужно не подменять психологические понятия физиологическими, а найти «мосты» между этими дисциплинами. Это особенно актуально, когда мы обращаемся к проблеме психофизиологического изучения сознания и его роли в регуляции человеческой деятельности.