Психохирургия – 3 и лечение с ее помощью самых тяжелых и опасных болезней души и тела

Паника же в этом контексте — вышедший из под контроля страх. И является императивной реакцией на удаление от данного объекта как возможного источника повреждения на максимальное расстояние.

Если мои желания нарушают устоявшиеся законы группы (а они, как известно, защищают личные права входящих в группу людей, а значит способствуют выживанию всей группы), то у меня при мысли сделать желаемое может появиться тревога. Я могу не понять — почему внешне очень простое дело вызывает у меня иррациональную тревогу. Но, вероятнее всего, я в этом случае откажусь от своей затеи.

С течением времени мотивы этой тревоги забываются и логические связи между появлением тревоги и ее разрешением теряются. И люди начинают делать какие-либо действия ритуально — совершенно не осознавая: зачем и почему они это делают? Они просто знают, что это делали предки. А они завещали неукоснительно выполнять то же самое и своим потомкам. Примерно по такому механизму формируется церковная догматика.

Таким образом, в основе эмоций, которые мы ощущаем, лежит сравнение реальности с нашим личным опытом и перспективой беспрепятственной реализации потребностей. Если появляется какое-либо событие, которое оценивается бессознательным как потенциально опасное, то оно предпримет решительные действия для удаления от этой опасности.

Детские страхи у взрослых практически всегда проявляются в завуалированной форме. Например, человек встречается с другим человеком и чувствует идущую от него «отрицательную энергию», от которой ему становится плохо. Таким образом, он может реагировать на его плохое настроение.

Если мама у этого человека часто была «не в духах», если ему в детстве из-за этого часто попадало, у него на всю жизнь может сохраниться настороженное отношение к фактам проявления отрицательных эмоций относительно него: «Если человек «не в духах», то мне может здорово влететь!» Но взрослый человек не может позволить себе осознать этот свой страх в таком виде. И оформляет его для себя в форме биополярного воздействия.

Как это произошло с одной моей знакомой, которая обратилась ко мне с жалобами, что ее сглазил врач-иглотерапевт. Во время сеанса терапии она почувствовала, что от взгляда врача ей почему-то стало плохо. Она тут же прервала сеанс и ушла домой. Но дома ей становилось все хуже и хуже вплоть до того, что ей пришлось вызвать скорую помощь. После этого у нее «расшалилась» веге-татика, то есть у нее появились разнообразные и преходящие боли в разных органах. Лекарства не помогали, и ей пришлось обратиться ко мне за помощью.

В результате расспроса мне стало ясно — что же с ней произошло? Она была старой девой, то есть не только не была замужем, но и не жила половой жизнью до 35 лет. Естественно, половая энергия у нее не могла проявиться в нормальном виде, а сублимировалась в болезни.

А уж эти болезни она лечила ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО у мужчин — врачей при помощи мануальной терапии, массажа и иглотерапии. Врачами уже давно замечено, что такие женщины неосознаваемо выбирают именно мужчин-врачей. Видимо прикосновения к телу являются для них символическими заменителями реального полового контакта с ними. И пока они выполняют правила игры, то есть являются врачами — и только! — все идет хорошо.

Но эта моя знакомая была довольно красивой женщиной. И, вполне возможно, что в тот раз врач на нее посмотрел с интересом — как на женщину, с которой можно пообщаться не только в больнице. И та часть ее Я, которая была ответственна за подавление ее сексуальности, в этом взгляде почувствовала угрозу своим целям. И сделала так, что сознание восприняло этот взгляд как «вредоносный биополярный». И постаралась увести ее от опасности как можно быстрее и как можно подальше.

Но этот взгляд врача всколыхнул в ней океан неизрасходованной и подавленной сексуальной энергии. И психика этого «шторма» не выдержала! Через несколько дней ее поведение изменилось, она стала тревожной и пугливой. И однажды, имея на себе из одежды только очки, выбежала на улицу и с криками и слезами бегала вокруг дома. И, естественно, попала в психиатрическую больницу. Но даже нейролептики не смогли потушить тот пожар, который разгорелся в ней. И однажды среди ночи в довольно темной истории ее убил родной брат, с которым она жила в одной квартире.

В моей врачебной практике был также случай, когда одна из моих пациенток из подобной ситуации выбралась с меньшим для себя ущербом. Она получила очень жесткое сексуальное воспитание (жила и воспитывалась в глухой марийской деревне). Смысл этого воспитания: «До замужества «Этим» заниматься категорически запрещено!» Она была очень стеснительной девушкой. Да и красотой особенно не блистала. В деревне это бы не помешало ей выйти замуж, но в городе, где она была предоставлена самой себе, это сыграло свою роковую роль.

Ей пришлось много лет подавлять в себе все сексуальные импульсы. И часть, ответственная за реализацию сексуальной функции, не найдя другого выхода из сложившейся ситуации, решила ее на время свести с ума (ну что можно спрашивать с психически больной?)