Психокибернетика

Когда мы замечаем, что наша манера выражения своего истинного Я неверна, бьет мимо цели, ошибочна, мы почему-то нередко заключаем, что самовыражение, как таковое, вообще излишне, ошибочно, что стремиться к цели, к счастью (к нашему конкретному дереву) вообще не следует.

Итак, негативная информация в чрезмерных количествах мешает принимать необходимые решения или вообще тормозит всякое движение к цели.

Лондонский врач Колин Черри в одной из статей высказал предположение, что причиной заикания является "чрезмерный контроль". Чтобы проверить свое суждение, он отобрал 25 человек с тяжелыми формами заикания, снабдил их наушниками, которые транслировали громкие звуки, заглушавшие собственные голоса испытуемых, и предложил им вслух читать заранее подготовленный текст в условиях, исключавших возможность самоконтроля и самокритики. Результаты были просто поразительны. Другой группе людей, страдавших тем же недостатком, предложили повторять за человеком, который читает вслух, или за диктором телевидения произносимый ими текст. Многие из заик оказались в состоянии говорить нормально и свободно в условиях, когда не было времени на "опережающую самокритику", - в условиях, которые буквально вынуждали произносить фразы спонтанно, синхронизировать свою речь и быстро поправлять ошибки. Последующие аналогичные тренировки позволили им научиться вообще говорить нормально.

Это стало возможным, поскольку была устранена чрезмерная негативная информация и возможность самокритики, что резко снизило уровень беспокойства и излишней осторожности. Исчезла скованность, и качество речи заметно улучшилось. То есть с помощью этого метода была расторможена или "высвобождена из заточения" личность человека, после чего наступило улучшение показателей и в других сферах.

Чрезмерная старательность сродни тревоге

Вы когда- нибудь пробовали вдеть нитку в иголку? Если пробовали, то вероятно заметили, что на первых порах всякий раз, когда вы подводили твердой рукой нитку к иголке и пытались продеть ее сквозь маленькое ушко, ваша рука как бы непроизвольно дергалась, и нитка проскакивала мимо. Попытка налить жидкость в узкое бутылочное горлышко часто сопровождается схожими движениями. Вы в состоянии держать руку совершенно спокойно только до того момента, пока не пытаетесь осуществить задуманное, затем по какой-то непонятной причине ваша рука начинает вздрагивать, и жидкость льется мимо.

Врачи называют это явление тремором цели. Он случается с совершенно нормальными людьми, когда они, выполняя какую-то работу, слишком стараются не допустить ошибки. При определенных заболеваниях мозга подобный тремор может приобрести резко выраженный характер. Пациент в состоянии держать руку ровно до тех пор, пока не возникает необходимость совершить какое- нибудь действие. Hо попросите его вставить ключ в замочную скважину, и рука уже не может выполнить эту простую операцию с одного раза, она непременно сперва качнется в разные стороны не менее чем на 8-10 дюймов. Такой пациент может устойчиво держать в руке шариковую ручку, но предложите ему написать собственную фамилию, и рука начнет неудержимо дрожать. Если он в довершение станет особенно стараться не допустить ошибки в присутствии посторонних лиц, то может случиться, что он вообще окажется не в состоянии даже расписаться.

Этим людям можно помочь, и порой весьма существенно, если обучить их технике расслабления, убедить в том, что слишком большие усилия, связанные с напряженностью, только вредят, что не следует чересчур стараться не допускать промахов.

Подобная старательность представляет собой одну из форм чрезмерной негативной информации. В результате, как и в случае с заиками, которые пытаются предупредить возможные ошибки, возникает крайняя скованность и, следовательно, скверное исполнение. Чрезмерная старательность и тревога сродни друг другу, поскольку в равной степени связаны с беспокойством по поводу возможных промахов и неудач, с боязнью ошибиться, слишком большими сознательными усилиями все сделать правильно.

Что думают обо мне другие?

Джеймс Манган, известный коммерсант, автор ряда книг, рассказывал, что, впервые оказавшись в обществе совсем незнакомых людей, он ужасно стеснялся, особенно если приходилось обедать или ужинать где-нибудь в первоклассном ресторане. Когда он шел по залу, ему казалось, что взоры присутствующих обращены только на него, что все они насмешливо или критически осматривают его. Он мучительно ощущал каждое свое движение, жест, осанку, внимательно следя за тем, как он ступает, сидит, какие у него манеры, как он ест, пьет. От этого все его действия становились неловкими, неуклюжими, какими-то одеревенелыми. "Почему же я постоянно чувствую себя не в своей тарелке? - задавался он вопросом. Ведь он был достаточно хорошо воспитан и знал, как себя вести в обществе. Он никогда не ощущал похожего стеснения и неловкости, когда ел на кухне с родителями.