Психокинетики

– Тут информации катастрофически мало. Кравчук – большой молодец по части конспирации. Люди шепчут о тайной лаборатории, где изучают очень странную хрень.

– Какую хрень?

– Очень странную. Возможно, боевая разработка, которую Кравчук потом толкнет армейцам. Я не знаю. Но факт, что Сухоставский живо заинтересовался лабораторией и уже с твоего друга не слезет. С другой стороны, Санек песочницу ни с кем делить не собирается – и тут нашла коса на камень. Сухоставский настроен очень жестко.

– Прям даже так?

– Говорят, он запустил приостановку контракта, который сам же для Кравчука и пробивал.

Юля откинулась на спинку диванчика, глубоко задумавшись.

– Насколько все критично для Александра?

Виталик глубоко затянулся кальяном.

– Я бы сказал, что довольно-таки критично. Если верить тем людям, которые мне это поведали, Сухоставский не отступит, пока не дожмет Кравчука.

– Он его не дожмет – Кравчук быстрее взорвется, чем сломается.

– О том и речь. Сошлись два барана. Дело пахнет разборкой в стиле «лихих девяностных».

Сотникова задумалась.

– Бессмыслица. Сухоставский слишком много сил вложил в Кравчука, чтобы теперь втаптывать его в землю. Саша для него что курица, несущая золотые яйца.

– Мы же не знаем всех подводных камней. Возможно, твоему другу захотелось самостоятельности и независимости. Сухому это не нравится, он принимает меры, чтобы приструнить зарвавшегося ученика, а тот вздумал брыкаться. Все остальное – как снежный ком. По нарастающей. А может быть, другой варик: Кравчук работает над чем-то, настолько прибыльным, что Сухой готов пожертвовать самим активом в лице Александра, чтобы только завладеть результатами его работы. Возможно, яйца стали дороже курицы.

– Есть подробности?

Виталик пожал плечами.

– Здесь надо понимать, что никто даже приблизительно не догадывается, во что вливает деньги Кравчук. Может, тайны мироздания открывает или тестирует новую марку презервативов. Но поскольку он вливает в это бабло, – и, судя по рассказам, бабло немалое, – то все думают, что дельце – ультраприбыльное. Человеческая психология, ничего не попишешь.

– Макгаффин, – произнесла Юля.

– Что?

– Макгаффин.

Ресторатор развел руками.

– Что это означает?

– Это термин из нарратологии. А так есть одна байка. Едут два шотландских чувака в поезде. Один у другого спрашивает: «Что это у вас завернутое на верхней полке лежит?» «Это – Макгаффин, прибор для ловли львов в Северо-Шотландском нагорье», – отвечает второй. «Но в Северо-Шотландском нагорье нет львов». – «Значит, нет и Макгаффина».

Довольно улыбнувшись, Юля бросила беглый взгляд на спутника и пояснила:

– Короче говоря, это предмет, о котором никто ничего не знает, но все хотят его заполучить.

Виталик еще некоторое время таращился на Сотникову, потом с задумчивым видом сделал пару тяг и недовольно покачал головой.

– Ты давишь интеллектом.

– Понравилась история?

– Ага, под кальян такой бред вообще хорошо идет.

– Сможешь расспросить у своих друзей о лаборатории?

– Ты можешь спросить о ней напрямую у Кравчука.

– Это сейчас немного проблематично.

– Что ты уже успела натворить?

– На днях заскочила к нему и начала выпытывать про Сухоставского.

Виталик театрально хлопнул в ладоши.

– Браво, Лоис Лэйн! Твоя деликатность не перестает меня восхищать.

– Иди в пень… Кто ж знал, что он окажется таким чувствительным.

– Действительно. Ты начала поливать грязью делового партнера, который вывел Кравчука на орбиту и познакомил с нынешними деловыми партнерами. Как же он должен был отреагировать-то?

Юля тяжело вздохнула, выпила половину бокала шампанского.

– Выяснишь для меня, чем занимается лаборатория?

– Милочка, я даже не знаю, к кому с таким вопросом подходить.

– В твои рестораны ходит разный люд. Кто-то из них информирован чуточку поболе остальных.

– Сделаю, что смогу.

Юля кивнула, ставя точку в их дискуссии.

– Вот и спасибо. Это все, что ты хотел рассказать?

Виталик нахмурился.

– Тебе мало?

– Для начала сойдет. Надеюсь, я сегодня достаточно посветила своим милым личиком, или пойдем дальше работать над твоим имиджем?

Ресторатор расплылся в улыбке:

– Ножки, радость моя! Окружающих будоражат твои ножки, а не личико.

– Ты как с дамой разговариваешь, хамло?

– Как ее единственный друг.

– Неправда, я еще с кошкой нахожу общий язык.

– У тебя нет кошки.

– Когда-нибудь будет. И гипотетически мы с ней уже друзья.

Виталик вздохнул:

– Тебя подвезти?

– Да ладно, отдыхай, мой голубоватый друг. Я вызову такси.

Сотникова достала из клатча мобильник. Виталик смотрел на нее с нескрываемой заботой.

– Ты бы поаккуратнее, Юль. Сухой – про него много чего рассказывают. И назвать такого человека приятным парнем я при всем желании не могу.

– Партия благодарит тебя за заботу, товарищ. Но кто не рискует, тот не пьет шампанского.

– И не зализывает раны, – добавил Виталик уже после того, как Юлия покинула вип-комнату.