Психолог без границ. Случай первый

Я повернулась и увидела Аркадия. Он улыбался детской улыбкой и протягивал мне ключ. Он сказал: «А ты думаешь, зачем я инвертируюсь?» – да –да, именно так и сказал. Потом он сказал, что здесь всё наоборот и дверь тоже открывается с другой стороны и после того, как входишь в помещение. Лицо его стало серьёзным, он стал закрывать за собой дверь и жестом показал, чтобы я повернула за ним ключ. Я наблюдала за его действиями, и когда он скрылся, я решила дверь на ключ всё-таки не закрывать.

Я понимала, что он мой пациент и не стоит обрывать эту нить, даже несмотря на то, что это сон (во сне я часто осознаю, что это сон и пользуюсь этой маленькой хитростью незаметно для других участников сновидения). Аркадий явно сгущал тучи и я, решив, что целесообразней будет проверить гравитационные свойства этого неожиданного пространства, бросила ключ вниз, в бесконечную атмосферу. Мне было интересно, куда он полетит: ведь по идее, должен вверх, раз всё поменялось. Но ведь я стою, значит, гравитация осталась… Я протянула руку и отпустила ключ: он завис в воздухе. Это пространство был бесконечно, беспробудно, безответно и безвозвратно пустым. В нём не было движений, в нём не было атмосферы, в нём не брезжила хоть какая-нибудь мало-мальская жизнь.

Я рванула дверь, поняв, что прошло достаточно много времени и клиент, ведомый только ему известными мотивами, мог легко потеряться в этой пространственной неразберихе, но дверь не поддалась. На секунду я отчаялась, но сразу вспомнила про ключ и, надеясь, что он ещё не пропал, как часто бывает с нужными вещами во сне, повернулась. К моему облегчению, ключ остался там же, лишь незначительно отлетев, такой небольшой ляп, как если бы в фильме про революцию фигурировали настенные часы фирмы «Слава». Я схватила ключ и за долю секунды открыла средневековый на вид замок – за дверью спокойно стоял Аркадий. Я вздохнула с облегчением, радуясь такому хорошему исходу, но сердце грохотало, а руки продолжали дрожать. Я ободряюще улыбнулась, всё ещё не веря в такой удачный исход, и посмотрела на Аркадия. Он стоял всё в той же позе, замерев, и не производил никаких движений. Это меня насторожило, я протянула руку и немножко потрясла его за плечо – он посмотрел на меня застывшим лицом-маской и стал накрениваться куда-то в бок. Сначала я пыталась удержать его, но законы физики были явно не на моей стороне, Аркадий стал куда-то загибаться и растворяться. Я изо всех сил пыталась придать клиенту исходную форму, но тут он резко вытянул руки вперёд, и я к своему ужасу поняла: сейчас он на них встанет.

Во сне мне это показалось катастрофой, я понимала, что нельзя этого допустить, поэтому я схватила Аркадия, на этот раз мне это почему-то удалось, и потащила подальше от этой странной двери. «Не надо, не надо» – причитал он, но меня его постоянное сопротивление уже начинало раздражать и я коротко ответила: «Надо». Я проснулась от того, что говорю слово «надо» вслух. Я не могла сжать пальцы на руках – они были не в тонусе, как бывает, когда просыпаешься в фазу сновидений, то есть парадоксального REM сна.

Этот сон был очень символичным, на редкость структурированным сновидением, этакий «рабочий сон». Думаю, любой человек, даже не имея психологического образования, поймёт, что в случае Аркадия проявляется явное сопротивление психотерапии. Он вроде бы и хочет избавиться от своих проблем, но настолько к ним привык, что уже не представляет, как может быть по-другому, а неизвестное, конечно, пугает.

И это действительно очень сложно, это не просто читать «Психопатологию обыденной жизни» Фрейда и радоваться, что у тебя такого нет. Передо мной всегда живой человек, который в зависимости от того, насколько пошатнулась его психика, страдает больше или меньше. Так вот, у Аркадия всё было очень серьёзно, он попал в новый для себя мир – мир инвертированного Аркадия. Попал совершенно случайно – так бывает, резко, скачкообразно. Причиной этому явилась долгая невостребованность чувств и эмоций, которые «запылились» на полках души этого симпатичного человека.

Я увидела Аркадия намного раньше, чем он меня. Он стоял в чёрном плаще, облокотившись правым боком о потрёпанный фасад здания, волосы были мокрые, из чего я сделала вывод, что стоит он тут давно. Погода на улице была не по-зимнему тёплая, и вместо метели и снега преобладали туман-изморось и зеленела трава. Аркадий курил, а я, почувствовав себя детективом, посмотрела, сколько окурков «Winston lights» валяется у него под ногами:

– Аркадий, Вам повезло, что я тут на час раньше оказалась, – констатировала я.

– Да-а-а… – Аркадий был явно не в себе, он отправил ловким жестом окурок куда-то туда и сделал жест, пропускающий меня в подъезд первой. Мы прошли в комнату-переговорную, в которой было несколько столов, стулья и небольшой аквариум с одной рыбкой.

– Здесь можно курить? – спросил Аркадий.

– Пожалейте рыбку, Аркадий, – ответила я, увидев в углу потолка противопожарную сигнализацию.

– Ладно, тогда сейчас расскажу кое-что, и пойдём покурим на улицу,– «распланировал» нашу встречу Аркадий.