Психолог для дракона

Среди нагромождения камней действительно обнаружилась щель, и Лера протиснулась в нее, забившись как можно глубже. В отдаленном углу этой каменной пещеры нашлась лужица воды, натекшей сверху во время ливня, и Лера утолила мучительную жажду, выпив до последней капли дождевую воду. Свернувшись клубочком, она от всей души, со слезами на глазах порадовалась прекращению адской муки: тело остыло и больше нигде не болело. Умиротворенно вздохнув, Лера провалилась в глубокий сон, похожий на кому, но это был именно сон, а не обморок от боли, сон впервые за несколько дней.

Сколько времени длился ее летаргический сон, она не знала. Проснулась резко, как от толчка. После долгого болезненного бреда и путанности в сознании разум был непривычно ясен. Не открывая глаз, Лера осторожно прислушалась к себе: тело ощущалось сильным и здоровым, судороги боли ее не тревожили, только спина страшно чесалась. Мысли текли связно и подчинялись ее желаниям, а не метались судорожно, не в силах сосредоточиться, как раньше. Лера сделала глубокий вдох, задержала дыхание и медленно выдохнула. Тело подчинилось легко, напоминая ей далекое-далекое время, когда оно подчинялось командам разума всегда.

Лера рискнула открыть глаза. Осмотрелась.

Она лежала ничком на каменном полу небольшой пещеры. Память подкинула смутный образ того, как она заползает сюда и пьет воду.

«Ага, значит, я сама здесь спряталась, и враги меня не нашли», — сообразила Лера. Постаралась вспомнить, каковы они — эти враги, но увы, эта информация из глубин сознания не всплыла, только внутренний инстинкт утверждал, что враги безусловно есть.

Невозможность вспомнить тех, кого надо опасаться, привела к попытке вспомнить хоть кого-нибудь. Увы, и тут ее подстерегала неудача. Лера приподнялась, еще раз ошеломленно осмотрела влажные каменные стены и потолок, просвет впереди, указывающий на выход из пещеры, и задала себе главный вопрос:

«А кто я?»

Хороший вопрос и своевременный, но опять безответный. Лера старательно напрягала память, но добилась лишь головной боли. Вздохнув, она потерлась спиной о стену, унимая зуд вдоль позвоночника.

Мимо промелькнула маленькая тень, Лера инстинктивно сделала рывок, и что-то невероятно вкусное захрустело на ее зубах. Лера проглотила все, что попалось ей в рот, и облизнулась.

«Неплохо бы повторить», — заметил внутренний голос, и она осмотрела пещеру с новым, плотоядным интересом.

Ее глаза подмечали каждую мелочь, каждую трещинку в камне, каждую капельку на потолке. Уши слышали малейший шорох, а кожа на теле стала невероятно восприимчивой и ощущала даже легчайшие колебания воздуха и земли. Вот кто-то шелохнулся перед входом, на миг затемнив яркое пятно света, падающего в пещеру, и Лера стремглав бросилась вперед.

На сей раз добыча попалась покрупнее, ее хватило на несколько полноценных укусов. Доев, Лера опять облизнулась и признала, что охота была удачной и она наконец-то сыта. Усевшись перед входом в пещерку, она выпуталась из вонючего драного тряпья, которое почему-то обматывало ее тело. Обнаженное тело пригрело солнышко, обдул свежий ветерок, и это было прекрасно.

«Кто я? — лениво подумала Лера, и успокоенный, сытый разум нарисовал ей образ тощенькой человеческой женщины. — Я — человек?» — задумалась Лера, пока очнувшаяся память загружала ей сведения о людях.

«Да ладно, — не поверил внутренний голос, — ну какой из тебя человек, а? Люди не бросаются на еду из засады и не рвут ее клыками: они мучают себя целыми церемониями приготовления и потребления пищи».

«Верно, — согласилась Лера, в памяти которой всплыли ее детские годы, учеба в школе, поступление в университет, — и все-таки я — человек! Я вспомнила… почти все. Елки-палки, как меня угораздило в лесу заблудиться? И что это за лес, далеко он от Тарту?»

Она попыталась подняться на ноги и тут же с коротким щенячьим визгом рухнула на гору желто-зеленой листвы, устелившей траву под деревьями.

— Ву-ау-у-у-у! — всплакнула Лера и всхрапнула от испуга: ее голос не был человеческим!

«А я про что тебе говорю! — самодовольно напомнил внутренний голос. — Мы с тобой — не человек, это точно. Мы — это… это… ну, точно не человек, мы — вершина эволюции, а не жалкий человечек!»

Перепуганная Лера уселась на пестрый осенний покров на земле и начала перебирать воспоминания: детство, отрочество, юность, первый взрослый роман с мальчиком со своего курса, а дальше — обрыв и пустота.

«У меня амнезия, — поняла Лера, внимательно посмотрела на свои руки… — И не только амнезия!!! Мамочки, кто я?!»

Вместо рук у нее были лапы: с пятью длинными когтистыми пальцами, разделенными перемычками, как у лягушки, и покрытые чешуей, как у крокодила. Лера с опаской повернула голову и глянула на ноги. Да, так и есть: тоже лапы, только массивнее и толще передних. Лера встала, осторожно балансируя на четырех своих конечностях, опустила голову вниз, просунула ее между передними лапами, выгнула удивительно длинную шею и осмотрела покрытое мелкими чешуйками брюхо и болтающийся за задними лапами… хвост. Длинный такой хвостик, тоже смахивающий на украшение рептилии.