Психолог для дракона

Ближе к утру, когда серый рассвет посеребрил чешую змеи, Лера прошептала:

— А знаешь, Вирочка, сложность поставленной передо мной задачи начинает увлекать. Нетривиальные случаи — это вызов профессионализму человека, они будоражат его профессиональную гордость, заставляют доказывать самому себе, что он не просто хороший специалист, а настоящий мастер своего дела, мэтр, корифей. Когда-нибудь я тебя еще поцелую, Вирочка. И мне даже не поплохеет от этого поцелуя. Обещаю, тебе тоже понравится!

Глава 15 Хороший психолог найдет подход к любому клиенту

Голубая гостиная ничуть не изменилась со вчерашнего утра, так же как и сидящий в ней Золотой Дракон. Видоизменения претерпела только Лера: она явилась на встречу в джинсах, мужской рубашке и ботинках (доставленных изнывающей от любопытства Лимой). Волосы были зачесаны назад и собраны в аккуратную ракушку на затылке, так чтобы казалось, что стрижка у нее короткая, мальчишеская.

Гленвиар окинул ее удивленным взглядом, поздоровался и спросил о причинах кардинального изменения образа.

— На самом деле ничего кардинального, в моем мире многие женщины носят одежду, которая у вас считается исключительно мужской. Вы же видели, в чем меня Эриас в первый раз к вам привел. А причина, по которой я сегодня оделась так, тайной не является: я стараюсь притупить ваши инстинкты. По деловым вопросам вы привыкли общаться с мужчинами, так что в этом образе я буду меньше «дразнить вашего зверя», скажем так.

Дракон усмехнулся и напомнил:

— Звери больше доверяют нюху, чем глазам, а тонкий женский аромат ни с чем не спутаешь, его трудно спрятать даже под качественной магической личиной. Значит, вы поверили в то, что мои «вопиющие поступки» вызваны драконьими безусловными рефлексами?

— Скажем так: относительно этого вопроса я нашла доказательства, которые сочла убедительными, — чопорно ответила Лера, усаживаясь напротив клиента.

— Эриас говорит, что вы не поленились прочитать все наши мифы, свод законов и даже его записки о последней войне. Вы удивительно трудолюбивы, — сказал Гленвиар, но его тон не выражал того одобрения, что прозвучало на словах.

— У меня нет привычки отлынивать от дел и взятых на себя обязательств, так же как нет привычки лгать своим клиентам, что мы уже обсуждали на прошлой встрече. Гленвиар, скажу прямо: безусловные рефлексы искоренить вряд ли возможно. Придется думать, каким образом общаться, чтобы не пробуждать эти рефлексы, а уж если они сработали — как нейтрализовать последствия.

— Будете учить меня правильно вести себя в обществе? — поднял идеально ровные брови Золотой Дракон. — Я уже взрослый мальчик, давно привык сдерживаться и редко срываюсь, но ваши методы вести диалог сильно раздражают, знаете ли. Вы умудряетесь пробудить во мне все самое скверное, что заложено природой.

— Это нормально, — кивнула Лера.

— Нормально?!

— Я не могу не пробуждать ваших эмоций. Мы говорим о жизненно важных для вас проблемах, о которых НИКТО не может говорить равнодушно и спокойно.

— Об этих проблемах не слишком приятно говорить.

— Я предупреждала, что просто не будет. Я вынуждена раздражать и даже бесить вас, Гленвиар, так что крепко помните о том, что это нормально, запланировано и является рабочим моментом.

— Мое воздействие на вас вы тоже готовы считать «рабочим моментом»? — язвительно спросил дракон. — А как же «я ненавижу вас», «вы совершаете психологическое насилие»?

Лера помедлила с ответом. Потом весомо сказала, открыто смотря в нечеловеческие золотистые глаза:

— Я признаю, что вы не способны контролировать гипнотическое воздействие на меня, а следовательно, не можете в полной мере нести за него ответственность. Даже в моем мире состояние аффекта является серьезным смягчающим обстоятельством при определении степени виновности человека. Если же доказано, что человек невменяем, то он полностью освобождается от ответственности за свои действия. Я заранее прощаю вам ваши срывы, и впредь они не будут вызывать во мне ненависти к вам. Оговорюсь: я готова терпеть лишь те поступки, что действительно совершаются как безусловные рефлексы, но если вы вновь попробуете задать постгипнотическую установку вроде целования ваших сапог — я буду в ярости.

Гленвиар смотрел на нее, не отрываясь. Тонкие крылья ровного носа трепетали, видимо стремясь уловить неприятный аромат лжи, которой не было в словах Леры.

— Вы не будете держать на меня зла за мои неконтролируемые ментальные нападения на вас? — членораздельно и медленно проговорил Гленвиар.

— Не буду, — подтвердила Лера. — Невозможно требовать контроля бессознательного, как невозможно запретить глазам моргать, а сердцу — биться в груди.

Между ними повисло молчание. Тишина не была томительной, нервной или обвиняющей, скорее — примирительной и… ошеломленной. По золотым прядям в волосах Гленвиара проскочили яркие искорки и словно зависли в его янтарных глазах.